Читать «Белорусы: нация Пограничья» онлайн - страница 154

В результате польская дивизия после тяжелых двухдневных боев с превосходящими силами противника понесла большие потери (около 3 тыс. человек), использовала почти весь боезапас, так и не дождавшись помощи от «соседей». Командование польской дивизии в определенный момент растерялось. Несколько тактических ошибок совершил полковник Берлинг. Танки, посланные поддержать пехоту, тонули на заболоченных берегах р. Мереи. Немцы вернули свои позиции и взяли в плен до 700 польских солдат. Кроме того, советская артиллерия ошибочно обстреляла наступающие польские части. 14 октября остатки дивизии были отведены во второй эшелон. Генерал Гордов, который поставил перед дивизией заведомо нереальную задачу прорыва немецких позиций, наказания не понес.

В категорию «чужих» попали также украинцы з-за Брэста, а таксама русские и «смаляне», которые пришли вместе с немцами. Отношение к ним негативное, как к предателям. Конкретных примеров враждебного отношения украинцев и русских к местному населению не зафиксировано, чего не скажешь о «смалянах». Последних обычно называли гадкімі людзьмі, горшымі за немцаў. Причиной этой враждебности было то, что «смаляне» хорошо знали обычаи, традиции и лад жизни местного населения и помогали немцам, например, находить места, где прятались продукты и ценные вещи.

Интересно, что русские в рассказах встречаются редко. Возможно, жителям белорусско-российского Пограничья было трудно отличить себя от русских, потому что этнический раздел приобрел региональный оттенок с использованием соответствующего термина («смаляне»).

Есть основания украинцев, русских и «смалян» занести в промежуточную категорию «чужих/своих». Чувство определенной «свойскости», возможно, отразилось как раз в обвинениях последних в предательстве. Например, финнов или чехословаков в этом не обвиняли. А вот поляков и евреев можно отнести к промежуточной категории «свои/чужие».

О трагедии еврейского населения люди говорили с большим сочувствием. На вопрос, как сельчане воспринимали убийства евреев, одна из респонденток ответила:

— Вы жэ знаеце: ты ўступісся, i табе эта будзець. Ну, як? Як то заступіцца? Я сядзела о, у этым месце жыла, гляжу: у вокны глядзяць, у сарай пашлі, іскапі, думалі, можа дзе схуваліся. A нікога тут не нашлі, дак сабралі ўсех у сарай, i тады карацельныя атряды ix пагналі. Траншэя процітанкавая была, у тую траншэю с аўтамата, падхадзілі яны [...] усе ў яму. Жалка ix было. Яны ж харошыя яврэі. Яны дажа лучша за рускага: падзеляцца з табой, пагаворюць. Дак, рускія ж бываюць усякія, a явреі эта: ён калі тябе нада што-та, ці аддалжыць, ці вызваліць (жительница г.п. Ленино, 1917 г.р., B04M.Len.MPM/NS.0S).