Читать «Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие» онлайн - страница 168

— Что тебе, чернецу, за дело до наших царских решений, — воскликнул он в гневе, — разве тебе неизвестно, что меня мои же хотят поглотить?!

— Я, точно, чернец, — отвечал твердо и спокойно Филипп, — но по благости Святого Духа, по избранию Святого собора и твоему изволению я — пастырь Христовой церкви и вместе с тобою обязан иметь попечение о благочестии и мире всего православного христианства!

— Одно тебе говорю, отче, молчи, а нас благослови действовать по нашей воле! — возразил государь, едва сдерживая гнев.

— Благочестивый царь, молчание наше умножает грех души твоей и может причинить ей гибель, — сказал в ответ святитель.

Царь в негодовании снова напоминал, что на него восстали люди и ищут ему зла, а Филипп советовал ему прогнать от себя людей, говорящих ему неправду, и приблизить советников добрых, а не льстивых. Царь в припадке сильного гнева стал грозить пастырю церкви.

— Филипп, не прекословь державе нашей, — кричал он, — да не постигнет тебя мой гнев, или сложи с себя свой сан!

— Ни просьб, ни мзды, ни ходатаев не употреблял я, чтобы получить этот сан. Зачем ты лишил меня пустыни? — смиренно ответил митрополит.

В большом гневе на митрополита царь вышел из церкви. Через некоторое время он явился в Успенский собор. Сам государь и опричники, сопровождавшие его, были в черных монашеских мантиях с высокими шлыками на головах.

Государь приблизился к митрополичьему месту, где стоял Филипп, и просил у него благословения. Святитель смотрел на образ Спасителя и молчал…

— Святый владыко! — сказали бояре. — Благочестивый государь пред тобою и просит твоего благословения.

Тогда святитель взглянул на него и с укоризной произнес:

— Царь благий! Кому поревновал ты, приняв на себя такой вид, изменив свое благолепие? Убойся Суда Божьего: на других закон ты налагаешь, а сам нарушаешь его. У татар, у язычников есть правда, — в одной России нет ее; во всем мире можно встретить милосердие, а в России нет сострадания даже к невинным и правым!.. Здесь, в храме, мы приносим Богу бескровную жертву за спасение мира; а там, за алтарем, льется безвинно кровь христианская. Ты сам просишь прощения в грехах своих пред Богом; прощай же и других, согрешающих перед тобой!

Царь пришел в страшную ярость.

— Нашу ли волю, Филипп, думаешь изменить? — кричал он в гневе. Митрополит пробовал возразить, что он скорбит не только о тех, чья мученическая кровь напрасно льется, но и о самом царе, и его душевном спасении; но царь ничего не слушал, в сильном гневе махал рукой, грозил митрополиту изгнанием и разными муками.

— Ты противишься, Филипп, нашей державе; посмотрим же на твою твердость! — говорил он в ярости.

— Я — пришелец на земле, — отвечал святитель, — как и отцы мои, и за истину благочестия готов претерпеть и лишение сана, и всякие муки.