Читать «Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие» онлайн - страница 161

В другой грамоте, которая была громогласно прочтена народу, царь успокаивал московских людей, купцов и простолюдинов, чтобы они ничего не опасались; что он к ним милостив и на них нет у него ни гнева, ни опалы.

И. Г. Машков Опричный двор царя Ивана Грозного. XVI век

Все в Москве пришло в ужас и смятение. В это время шла война с Литвой, крымские татары грозили с юга, и в такую-то трудную пору являлось в государстве полное безначалие!

— Государь нас покинул, мы погибаем, — кричал народ, — кто спасет нас теперь от нашествия врагов? Мы останемся, как овцы, без пастыря!

Духовные лица, бояре, приказные люди — все стали упрашивать, умолять митрополита, чтобы он умилостивил, упросил государя не покидать царства.

— Пусть государь не оставляет государства, пусть казнит своих лиходеев. В животе и смерти волен Бог и государь! — слышалось со всех сторон.

— Мы все своими головами, — прибавляли бояре и служилые люди, — идем за тобою, святителем, бить челом государю и плакаться.

— Пусть царь только укажет нам своих лиходеев и изменников, мы сами их истребим! — кричали купцы и народ.

Митрополит немедленно хотел было ехать к царю, но на общем совете порешили, чтобы он остался блюсти столицу: здесь уже начинались беспорядки от безначалия. Духовенство и бояре отправились в Александровскую слободу бить челом царю, умолять его от всей Москвы вернуться на царство. Царь принял посланных и выслушал их. Они, восхваляя его всячески, умоляли ради святых икон и христианской веры, которые могут быть поруганы врагами-еретиками, взять снова власть в свои руки.

— А если тебя, государь, смущает измена и пороки в нашей земле, — прибавили они, — то да будет воля твоя — казнить и миловать виновных и исправлять все мудрыми твоими законами!

В ответ им царь исчислил снова в длинной речи неправды, крамолы и измены бояр, но ради мольбы архиепископов и епископов соглашался опять взять свои государства, но на особых условиях, о которых обещал их известить. Казалось, сердце грозного владыки смягчилось смирением и мольбою подвластных. Он удержал некоторых бояр при себе, других сановников и должностных лиц отпустил в Москву, чтобы там до его приезда дела шли своим чередом.

Почти месяц опять прошел в томительном ожидании. Наконец, 2 февраля, царь торжественно въехал в Москву. На другой день созваны были духовенство, бояре и знатнейшие сановники.

Ю. Сергеев Пир Ивана Грозного в Александровской слободе

Наружность царя поразила всех: его трудно было узнать — так изменился он за последнее время. Высокий ростом, стройный, широкоплечий, он раньше имел величественную и красивую осанку; серые, хотя небольшие, но живые и проницательные глаза его были полны огня; нос у него был римский (с горбинкой), прекрасные волосы, длинные усы и густая окладистая борода — все это делало его наружность довольно красивою. Но теперь он страшно похудел и опустился, черты лица его исказились свирепостью, глаза его, казалось, погасли, тревога и злоба виделась во взорах его, волосы на голове и бороде почти все выпали. Видно, страшную душевную тревогу пережил он за последнее время. В опасную игру он играл! А что, если бояре и сами управятся в Москве? А что, если народ не станет за меня и никто не явится просить меня вернуться на царство? Эти страшные вопросы должны были сильно волновать крайне мнительного и властолюбивого царя; страх и злоба — два самых едких, гибельных для здоровья чувства — попеременно обуревали его душу… Но страшная игра выиграна! Царь торжествовал. Духовенство, народ и бояре, эти исконные, заклятые его враги, признали, что без него все царство погибнет; что без него все они, словно стадо без пастуха. Все преклонилось пред ним, своим всесильным владыкой, который волен в жизни и смерти своих подданных. Самолюбие его, слишком чуткое, раздраженное письмом Курбского, должно было успокоиться. Теперь он во всеоружии своей власти мог расправиться со своими внутренними врагами…