Читать «Семейная хроника Уопшотов. Скандал в семействе Уопшотов. Рассказы» онлайн - страница 191

Мозес понимал: если мы признаем существование у мужчин рудиментарных сексуальных обрядов, если непринужденность его позы, когда ему впервые вложили в руки хоккейную клюшку, и если гимнастическое снаряжение, хранившееся в стенном шкафу, доставляли ему удовольствие, если в дождливый день на Западной ферме во время напряженного футбольного матча, в последние минуты света и игры, его охватывало ощущение, что он заглядывает в глубокое прошлое своего рода, если все это на чем-то основано, — то и для противоположного пола должны существовать параллельные обряды и церемонии. Под этим Мозес понимал не способность к быстрому перевоплощению, но нечто другое, связанное, быть может, с присущим красивым женщинам даром вызывать в воображении ландшафты — печальное ощущение какой-то дали, словно их взгляд прикован к горизонту, какого ни одни мужчина никогда не видел. Существовали некоторые физические признаки этого: их голос становился мягче, зрачки расширялись — казалось, они вспоминают чисто женское путешествие по женским водам к обнесенному стеной острову, где в силу особенностей своего ума и организма они были обречены совершать тайные обряды, которые восстанавливали в них запасы чарующей и созидающей печали. Мозес никогда не надеялся узнать, что происходило в душе Мелисы. И теперь, увидев, что ее зрачки расширились и печать глубокой задумчивости легла на ее прекрасное лицо, он понял, что спрашивать бесполезно. Она вспоминала путешествие, или она видела горизонт, и от этого в ней разбушевались смутные и бурные желания, но то обстоятельство, что Беджер как будто имел какое-то отношение к ее воспоминаниям о путешествии, вселяло в Мозеса тревогу.

— Мелиса!

— Джустина ведет себя так низко по отношению к нему, — сказала Мелиса, — а у нее нет для этого никаких оснований. А тебе он не нравится.

— Мне он не нравится, — подтвердил Мозес, — это правда.

— О, мне так жаль его!

Она встала со скамеечки и пошла на террасу к Беджеру.

— Мелиса, — позвал Мозес, но она исчезла в темноте.

Было около десяти часов, когда Мозес поднялся наверх. Дверь в их комнату была заперта. Он окликнул жену, но та не ответила, и тогда он пришел в ярость. Какая-то часть его, которая была столь же неспособна к компромиссу, как и его мужская гордость, вспыхнула, и ярость камнем легла на его сердце. Он стал колотить в дверь и попытался плечом высадить ее; он как раз отдыхал от этих усилий, когда холодный воздух, проходивший между дверью и порогом, внезапно на помнил ему, что Беджер ночевал в той самой комнате, где ночевал он, когда проделал свое первое путешествие по крышам.

Он сбежал вниз по черной лестнице, затем пересек ротонду и поднялся на старом лифте к спальням, находившимся в другом крыле дома. Дверь в комнату Беджера была закрыта, но, когда Мозес постучал, никто не ответил. Открыв дверь и войдя в комнату, он прежде всего услышал громкий шум дождя, доносившийся с балкона. Никаких следов Беджера в комнате не было. Мозес вышел на балкон и перемахнул на крышу. Как он и ожидал, в сотне шагов от пего был Беджер; согнувшись чуть не пополам, как пловец, взмахивая руками в воздухе у своих ног (вероятно, он уже успел зацепиться за старую радиопроводку), он двигался очень осторожно. Мозес окликнул его. Беджер побежал.