Читать «Принц Галлии (др. вар.)» онлайн - страница 28

Лишь на четвертый день осунувшийся и разбитый Филипп, наконец, очнулся. Некоторое время он лежал в полной темноте, пока не додумался раскрыть глаза. Это была еще не мысль, а скорее осознание того факта, что он способен думать, а значит существует.

В комнате царили сумерки, но это не помешало Филиппу узнать свою спальню. С трудом повернув голову и застонав от острой боли, которая будто раскалывала его череп на части, обнаружил, что окна зашторены, а по краям тяжелых штор из плотной красной ткани слабо пробивается свет. Значит, там, снаружи, сейчас день.

«Нужно раздвинуть шторы», — была первая его связная мысль, и в то же самое время его губы произнесли первые осмысленные слова:

— Дайте свет… темно… Кто-нибудь есть?..

Послышались быстрые шаркающие шаги — в комнате он был не один.

— Слава всевышнему, наконец-то! — Преподобный Антонио, его духовный наставник, увидев разумный блеск в глазах Филиппа, радостно и облегченно вздохнул. — Я так волновался за тебя, сын мой, так боялся, что ты никогда не придешь в себя.

Пока падре раздвигал шторы на ближайшем окне, Филипп напряженно размышлял над его последними словами, но без каких-либо видимых результатов. Боль в голове чувствительно мешала ему сосредоточиться.

— И откройте окно, — добавил он. — Душно.

Дон Антонио исполнил и эту его просьбу. Повеяло приятной прохладой. Филипп с наслаждением вдыхал чистый и свежий воздух, наполненный ароматами поздней весны.

Падре вернулся к Филиппу, присел на край широкой кровати и взял его за руку.

— Как себя чувствуешь? — заботливо спросил он.

— Довольно скверно, — откровенно признался Филипп. — Голова будто ватой набита, слабость какая-то… Что случилось, падре?

— Ты сильно ударился и, похоже, у тебя было сотрясение мозга. К счастью, все обошлось.

— Сотрясение мозга, — повторил Филипп. — Понятно… И как долго я был без сознания?

— Три с половиной дня.

— Ага… — Филипп попытался вспомнить, как его угораздило получить сотрясение мозга, но безуспешно: прошлое плотно окутывал густой туман забытья. — Я не помню, как это произошло, падре. Наверно, я здорово нахлестался и спьяну натворил делов. Больше я не буду так напиваться. Никогда.

Преподобный отец встревожено воззрился на него:

— Что ты говоришь, Филипп?! Ведь ты был трезв.

— Я? Трезв? — Филипп в недоумении захлопал своими длинными светлыми ресницами. — Вы ошибаетесь, падре. Тогда я много выпил, очень много… даже не помню, сколько.

— Нет, это было накануне. А ударился ты на следующий день утром.

— Утром? — Филипп снова заморгал. — Как это утром? Разве я утром… Нет, не понимаю. Я ничего не понимаю!

— Так ты не помнишь об ЭТОМ? — спросил падре, внимательно глядя ему в глаза.

— Об этом? О чем? — Филипп снова напряг свою память, и вскоре у него с новой силой разболелась голова. — Я ничего не помню о следующем дне, падре. Ровным счетом ничего. Последнее, что я помню, это как я пил на вечеринке, чтобы набраться смелости… А что стряслось? Что?