Читать «Три косточки тамаринда» онлайн - страница 53

Сколько раз в Сети Марина читала рассказы об уходе кого-то из близких. Безымянные люди делились друг с другом, как просили прощения и были прощены, или описывали с мистическим трепетом, как внезапно человек вышел из комы и успел попрощаться с любимыми. Умирающий отец дал наказ на будущее, а потерявший память и разум старик в свои последние минуты обрел ясность, узнал внуков и жену, с которой прожил полвека… Марина желала чего-то подобного. Ей так хотелось бы тешить себя воспоминанием, что мама Оля увидела радугу, пришла в себя и сказала дочке хоть слово. То, что можно было расценить как слова любви, или прощения, или благословения на будущее. Мгновенное просветление, проблеск перед наступлением вечной темноты. Но нет. Слишком хорошо врезались в память ее отсутствующий взгляд и птичья шейка, не державшая больше головы. И не осталось Марине никакого утешения.

Вершинин позвонил, как только узнал от Тамары о случившемся. Но Марина не приняла соболезнований:

– Я знаю, зачем ты звонишь. А вообще-то… нет, не знаю! У тебя же есть бумага, мое согласие на вскрытие. Что тебе еще нужно? Вскрывай, исследуй. Раз уж вылечить не смог.

– Зачем ты так? – после короткого молчания отозвался Вершинин.

Марина положила трубку. Кто-то умный и рациональный на самом краешке сознания шептал ей, что она неправа. Но все остальное пространство ее души и головы было затоплено, погребено под болотной жижей, вязкой, холодной, всепроникающей.

На работу она вышла на следующий день после похорон. И никто не мог бы сказать по ее виду, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Это была все та же Марина, безупречная, в меру строгая, не в меру сообразительная. Разве что лицо побледнело, но это можно списать на не совсем подходящую по тону пудру.

Через неделю она покрасилась в рыжий. С первого раза натуральный краситель не взял ее темные волосы, так что пришлось отправиться в салон и сначала вытравить с них цвет, до желтизны. Мастер чуть не плакала:

– Но вам не пойдет рыжий… Такие красивые каштановые волосы. Вы очень сильно испортите их обесцвечиванием. Марина, очень вас прошу…

– Приступайте, Дашенька.

Измельченная хна пахла сеном, высушенным на солнце, и немного травой. Этот запах невольно отбрасывал Марину в субботние утра ее детства, когда папа пек блинчики, а мама намазывала себе на голову эту зеленую травяную пасту, рыжеющую на воздухе.

На обесцвеченные волосы хна легла оранжевым. Именно оранжевым, как краска из набора школьной акварели. Сперва Марина не узнала себя, но после осталась довольна и через три дня окончательно свыклась.

Вершинину она позвонила только по возвращении из двухмесячной командировки в Лимож. Со стороны могло показаться, что Марина отбросила прошлое, как ящерица отбрасывает свой хвост. Однако мало кто знает, что, пока ящерица отращивает хвост на замену, ее сторонятся и прогоняют все сородичи, и рану свою она зализывает в полном одиночестве, лишенная и общения, и шанса на продолжение рода, и половины свои прежних навыков вроде плавания и лазания.