Читать «Труды по истории Москвы» онлайн - страница 438

Но, как обычно, не только технические выгоды определяли книжное дело. Особый интерес царская и духовная власть проявляла к книгопечатанию и по той причине, что книги уже в середине XVI в. были средством пропаганды не только тех или иных вероучений, но и определенных политических идей. Жалобы на плохих писцов и на небрежную передачу церковных текстов раздавались уже на Стоглавом соборе 1550 г. Соборное определение уделяло большое внимание различного рода церковным настроениям в тогдашней жизни России. Брожение умов, происходившее в России, было связано со многими новыми явлениями в жизни Европы того периода. После открытия Америки перед Европой предстал новый мир, существование которого до этого времени только предполагали. В экономическую жизнь вторгались новые веяния; в той или иной мере они проявлялись в экономической жизни России. Реформация, начавшаяся в Германии, за короткое время успела пустить корни и в соседней Польше и в Литовском великом княжестве. Новые веяния сказались и в России в появлении различного рода рационалистических взглядов, а порой в прямо еретических высказываниях; и, что самое поразительное, эти еретические высказывания, в том числе даже сомнения в существовании загробного мира, проникали в среду московского духовенства, связанного непосредственно с митрополичьим двором.

В этих условиях вполне понятно решение царя и митрополита Макария обратиться к книгопечатанию для установления единства в передаче церковных текстов. Книгопечатание в данном случае оказалось не столько средством дешевого переписывания книг для их распространения, сколько средством определенной церковной пропаганды. В этих условиях создалась почва для того, чтобы книгопечатание с самого начала оказалось под наблюдением церковных властей. Не случайно поэтому московские издания XVI в. стали указывать в своих послесловиях имена царей и митрополитов, при которых выпущены были те или иные издания. До сих пор еще не проведено сличение текстов безвыходной «Триоди» и двух без выходных Псалтырей, которые были изданы в Москве до первопечатного «Апостола», с текстами соответствующих рукописных книг. Эти издания, может быть, были пробными не только со стороны их внешности, но и со стороны текста. Первопечатный «Апостол» 1564 г. и явился той официальной церковной книгой, которую московские власти признали достойной для выпуска в свет.

Так представляются побудительные причины, заставившие царское правительство отказаться от переписки книг и перейти к книгопечатанию. Не воображаемые еретики заинтересованы были в книгопечатании. Наоборот, в утверждении единообразия церковных текстов заинтересованы были прежде всего и царское правительство, и духовная власть во главе с митрополитом. Ведь разногласия в чтении текстов именно и создавали опору для различного рода еретических вольнодумных высказываний.