Читать «Песнь о братьях» онлайн - страница 20

* * *

— Пей любовь спокойно, от краев — до донца, Будешь помнить долго этот запах солнца. Разве можно залпом пить такой напиток, Счастье превращая в камеру для пыток? Это — не отвага, а сплошное детство. Отличай обжорство от священнодейства, — Говорила мама, тогда еще живая, Маленькие раны мои переживая. О, двадцатилетние! Вы смеетесь в ярости. Слышу! Слышу: — Ангелом сделался на старости.

* * *

Смотрю на секундную стрелку… Как ветер — вершины лесов, Она обегает тарелку Моих неподвижных часов. Как часто ее лихорадит, Знобит и в мороз, и в жару! Занятно, чего она ради Летает, как мяч, по двору? А эти, счастливая пара, Идут незаметно почти. Любимая, это недаром — Им дальше и дольше идти.

1959

Забытые картины

Пер. Ю. Мориц

1

Ночь в Минске

Как детям, сладко спится палачам. Ко всем приходит сон в плаще белесом. И лишь тюрьма в ознобе по ночам, Как юноша, больной туберкулезом. О, крепко минский губернатор спит Под мерный гул осенних длинных ливней! А в скверике простуженно сипит Слепой голодный белорусский лирник. В замерзшем сквере лужицы мелки, Отсвечивают тускло и лилово, И в каждой отражаются белки Недвижных глаз поющего слепого. Еще я мальчик. Я еще дрожу, Когда брожу кварталом нееврейским, Я в белорусе сходство нахожу С тем Авраамом, пастухом библейским, Что был в холстину грубую одет. Поет Старик, бредет он спотыкаясь. Спит губернатор. Пьянствует кадет. И туча в небе — как бездомный аист. Осенних ливней грязь и кутерьма. Как ровно в спальне губернатор дышит! Готовится этап. Не спит тюрьма. И будущий чекист листовку пишет.

2

Гривенник

Серебряный гривенник — нищего брошка, Слеза моей мамы, застывшая льдом. Душистого масла столовая ложка Нужна до зарезу. Как беден мой дом! — Царевна Суббота давно отдыхала. Дай гривенник! Сохнет субботняя хала. Дай гривенник! Я не на шкварки прошу… Дай гривенник! Я же на рынок спешу, А он из-под талеса смотрит сердито На маму мою, как судья на бандита: — Душистого масла ей нужен бочонок! А каждое лето рожает девчонок! Смотрите! Готово полдюжины девок, А где я возьму на приданое денег? — …Шесть маленьких скрипок За тряпками дышат, Шесть маленьких скрипок Сопят и не слышат: — Дай гривенник! Сохнет субботняя хала. Царевна Суббота давно отдыхала. Дай гривенник! Я не на шкварки прошу… Дай гривенник! Я же на рынок спешу… — И каждое утро: — Дай гривенник! — Шепот… — Дай гривенник! — Жалобы, Слезы И топот… — Дай гривенник! Гром! Рукопашная! Плач! — Дай гривенник! — Дети услышат! Палач! — Тогда разбиваются чашки и миски. О девочки, уши закройте скорей! Влетают проклятья бобруйских и минских Евреев, несчастных, как этот еврей. Осиной трепещет оконная рама… …О нежная, смертная, тихая мама, В твоем изголовье свеча оплыла. «Лилит?» Где ты, нищая лилия, где ты? Ах, падают в августе с неба монеты… Бессонница здорово мне помогла, И я поднимаю летящие звезды, И вдруг узнаю по мерцанью внутри Застывшие, синие мамины слезы. И каждая — гривенник. Видишь? Смотри!