Читать «Антология новой грузинской поэзии» онлайн - страница 57

Заза Тварадзе

А он тосковал по жизни. По всей этой жизни. И был похож на ничто этой жизни кусок. Усталые горы ушли, но тоска неподвижна, и кто-то смахнул с подоконника желтый цветок.

НАОБОРОТ

Перевод И. Ермаковой

Когда земля опять завертится не в ту, Не остается времени мудрить, Летишь, не признавая пустоту, Как будто ярость пустотой не может быть. Когда спросонья попадешь не в тот башмак, Забудешь шапку, выбегая на мороз, И слово пахнет женщиной, да как! Захочешь пива и общения — до слез. Когда ты ходишь верх ногами вновь и вновь, Свет кружится, вразнос пошли мозги, Когда, запутавшись, во всем винишь любовь, — Ты прав. Тогда — ни женщины, ни зги.

ЗВИАД РАТИАНИ

«Не нашли ничего лучшего…»

Перевод Б. Херсонского

He нашли ничего лучшего, чем разглагольствовать о поэзии. А ведь лето в разгаре, приморское лето, девочки вырядились в наилучшие климатические условия, чемпионат по футболу входит в решающую стадию, а эти сидят в открытом кафе у моря и умничают, и о чем — о поэзии.                                   — В стихотворении автор не должен быть виден отчётливее, чем случайный прохожий на заднем плане чужой фотографии.                                   — А как же чувства? — С чувствами как раз всё проще. Они — как волны. Море не управляет своими волнами, возможно, не ощущает их вовсе, оно к ним безразлично, дно — вот что дышит и переживает; там его поэзия. А волны — работа ветров, как чувства — девочек, футбола, лета, составляющих жизни, к которым смерть безразлична.                                   Что до стихов, если они вообще слагаются из чувств, то из таких, до которых нам не дорасти. так и мы состоим из стихов, которые мы не пишем.

«Мы с моим другом до сих пор пишем стихи…»

Перевод Б. Херсонского

Тадеушу Дабровскому

 Мы с моим другом до сих пор пишем стихи. Смеяться здесь нечему. Мы и сами не рады, что так глупо искалечили наши единственные (или пусть даже не единственные) жизни. Иногда я пытаюсь оправдываться, обычно вот так: «Пока человек не знает, когда он умрёт, будет существовать и поэзия» — говорю я другу, он начинает думать. Я уезжаю в командировку, бессонная ночь в гостинице. Как всегда, не захватил с собой книжку. С телевизором мы не в ладах, но, за неимением лучшего, нервно перепрыгиваю с канала на канал. Вот и они, мужчина и женщина со сверкающими масляными физиономиями, в сверкающих кожаных сапогах, блестящими губами и сосками, и предположительными гениталиями повторяют друг друга. «Секс,