Читать «Собачья сага» онлайн - страница 127

Постепенно стало сильнее пригревать солнышко. Трава с новой силой захватывала свободные пространства, словно стремилась наверстать упущенное в период половодья. Павел решил, что пока тепло, здесь, на природе, им будет лучше. А Кристина может пожить в его квартире, тем более, что она там прописана и комната Антонины Ивановны пуста. Наведет порядок, обживется, привыкнет к самостоятельности.

Вернувшись в город, он позвонил Кристине и пригласил ее к себе домой на разговор.

— Ничего, если я приеду с Ретой? — спросила она.

— Конечно, Клепу я запру в соседской комнате и мы на кухне спокойно попьем чаю.

Перед встречей Павел специально вымотал Клепу игрой в мячик на площадке перед домом, так что, добравшись до своей подстилки, он благостно захрапел, свернувшись калачиком.

Беседа была не длинной. Павел смотрел на дочь, пытаясь не видеть в ней ничего от матери и стараясь рассмотреть свои черты. Но это удавалось плохо. Кристина сама предложила приготовить чай и суетилась на кухне как хозяйка, словно знала, о чем должен был быть разговор. Павел сидел на угловом диванчике у окна и наблюдал за движением ее рук, поворотом лица. Слушал повзрослевший голос. Уже не такой звонкий как раньше, когда она с криком забиралась под стол, прячась от собаки. Интонации были спокойные и рассудительные.

Павел не хотел рассказывать о смерти ее бабушки с дедушкой, которых она никогда не видела и о существовании которых, скорее всего, даже не задумывалась. Быть может, придет время, и она сама спросит о том, были ли у нее бабушка с дедушкой и где они сейчас, почему не приезжают в гости. Он не хотел ее огорчать ничем. Ведь неизвестно что предстоит ей самой в этой жизни. Зачем же ребенку раньше времени чувствовать чужое горе, которое может незаметно пройти мимо, не оставив в ее жизни следа.

— Как ты посмотришь на то, чтобы пожить в моей квартире? — спросил Павел, неожиданно поперхнувшись. — То есть, в нашей, ну то есть, в этой, где ты сейчас прописана, а я живу.

Кристина обернулась, держа в правой руке чайник с кипятком.

— Ты думаешь, что меня специально к тебе прописали, чтобы занять квартиру? — спросила она, готовая обидеться.

— Да нет, — ответил Павел, — я же сам предложил. Ведь одна комната у меня все равно пустует. А ты молодая, приходишь поздно. Маму беспокоишь. Там-то, наверное, тесно?

Павел обратил внимание, что дочка снова, как при первой встрече, не называет его никак. Подумал, что с тех пор, как на лестничной площадке Кристина прокричала сквозь слезы «папочка», для нее, наверное, прошла целая вечность, прерываемая редкими разговорами с отцом по телефону. Он понимал, что не один находится в такой ситуации. Что другие отцы приезжают для встречи со своими детьми, гуляют с ними в парках, ходят в театр. И, возможно, он тоже мог проводить время с Кристиной, если бы не его проклятая служба. Вечные засады, бдения по выходным, усиления в праздники, командировки, ранения, больницы. Все это он сейчас ненавидел лютой ненавистью. Проклинал последними словами все то, что вставало между ним и ребенком. Но где-то из подсознания остужающим ручейком поднималось понимание, что иного быть не могло. Такова его судьба и долг, заставляющий любить незнакомых людей, теряя близость с родными.