Читать «Собачья сага» онлайн - страница 126

Правительство в очередной раз посылало подразделения МЧС и гуманитарную помощь заграничным странам, терпящим наводнение. На своих граждан этой помощи и заботы, как всегда, не хватало. Международный престиж со времен царской России ценился выше блага собственного народа. Правительство всегда могло стать более злобным тираном, чем было в реальности, лишь бы его считали за рубежом добрее и демократичнее….

Павел отпросился на работе и поехал на несколько дней к родителям. Спал на чердаке, куда по утрам в маленькое окошко заглядывало солнце. Вспоминалось детство, когда он с соседскими ребятишками играл здесь в «войнушку». Организовали штаб и совершали набеги на совхозные сады. Добычу приносили на чердак и делили в соответствии с присвоенными званиями.

Большинство яблонь в саду сгнили, и уже сложно было определить, в каком месте стояло чучело медведя, на которое его сажал дед.

Каждый день перед сном, словно ребенка, Павел мыл в тазу Клепу, который, бегая по участку, постоянно поскальзывался и падал в грязь то одним, то другим боком, становясь похожим на пегого поросенка. Глина засыхала на его короткой шерсти, светлела, а затем отпадала целыми кусками, как штукатурка, оставляя неровные проплешины.

Однажды на участок забрела соседская кошка, и Клепа, как обычно, безрассудно бросился в атаку, получив боевое ранение в глаз. Павел целую неделю промывал ему веки от гноя, делал примочки с раствором альбуцида, засовывал в пасть антибиотики.

Мать выглядела усталой и безразличной. Уговоры про больницу не помогали. Ей становилось все хуже, и, когда приехала «скорая», было уже поздно. На похоронах у отца не выдержало сердце и спустя три дня он тоже скончался.

Оставшись в доме один с собакой, Павел подумал, что совершенно не знал своих родителей. Где они родились, как росли, о чем мечтали. Папа постоянно мотался по командировкам и в памяти Павла он представлялся то с бородой, то без. У них никогда не было серьезного мужского разговора, как показывали в кинофильмах или писали в книжках. Любые споры исключал авторитет отца. Казалось, что он появлялся, чтобы спасти сына от заботы матери. Свести в зоопарк, помочь освоить велосипед или покататься в парке на лодке. И даже когда в их семью вошла Полина, отец приезжал, чтобы забрать Павла из дома попить пива или сходить на футбол. Он всегда утаскивал его из женского коллектива. Быть может, подсознательно хотел этим что-то сказать, но не смог? О чем-то предупредить? Может, о той женщине с тряпкой в руке, которая возникала сначала в образе матери, а потом и жены, преследуя Павла всю жизнь и заставляя содрогаться от этих воспоминаний, накладывая отпечаток опасности на всех женщин, существующих рядом? А как же Кристина, его дочка, она тоже вырастет и возьмет в руку тряпку или, быть может, что потяжелее? Будет стоять в дверях, улыбаясь, вооруженная опытом предыдущих поколений умело терзать беззащитную душу?