Читать «Удар отложенной смерти» онлайн - страница 23

Открывая дверь «Волги», Филипп вспомнил, как несколько дней назад встречался с Магдой у Зоопарка – совсем недалеко отсюда. Тогда он шёл по скверу, а мимо, на пони, ехал мальчишка в синей курточке. Он победоносно взглянул на Готтхильфа, потом – на своего отца. Папаша суетился перед мордой лошади, фотографируя отпрыска. Поближе к ограде торговали самиздатом.

– Пап! – крикнула Магда, махая рукой. – Я здесь!

Она бежала от ворот Зоопарка, Мелькали белые кроссовки, а вязаная шапка с бисером съехала на нос. Светло-жёлтые, как солома, волосы рассыпались по плечам.

– Пап, я кошек смотрела! Знаешь, там такой клёвый камышовый кот есть… И ещё одна киса – как Марфушка из пивного ларька на Руставели. А в соседней клетке – вылитая наша Нюська. Вся мраморная, гладкая… Пап, знаешь, там в клетке сидела натуральная крыса. Только глаза у неё не по бокам, а близко. И она, представляешь, мышь ела! Честное слово! Никогда не видела, чтобы крысы ели мышей!

На людях Магда говорила всегда по-русски.

Филипп дал задний ход, чтобы развернуться у Зоологического переулка, а после выехать на мост Строителей. Вновь и вновь он представлял прозрачные голубые глаза дочери, своего невинного ангелочка. Магда страшно пострадает в случае его ареста, ничем не заслужив этого. И ради того, чтобы сберечь покой ребёнка, Готтхильф готов был запихать в печь крематория или лично пристрелить штук пятьдесят капитанов Озирских и столько же Валерок Кисляковых…

* * *

Готтхильф оставил «Волгу» не на общей парковке, а на служебной – между похоронными автобусами. Вылез, снял «дворники» и зеркало, бросил всё это на заднее сидение, прикрыл чехлом и запер дверцу. Потом, сунув руки в карманы дублёнки, пошёл искать Валерия.

Он сначала решил, что Кисляков ждёт его, где обычно. Вошёл ворота, в ангар; там, на тележках, стояли готовые к кремации гробы – штук десять. И из них восемь – красных, в которых, как правило, хоронили коммунистов. Идейные покойники до сих пор не жаловали церковь, предпочитали «огненное погребение». Сам же Готтхильф не представлял себе свадьбу, рождение, смерть без священника. Несмотря на преследования верующих, мать окрестила его у ссыльного пастора. С Региной Фюхтель они венчались в Эстонии. Туда же отвезли и двухмесячную Магдалину в апреле семьдесят восьмого…

Увидев, что Валерия здесь нет, Филипп подошёл к бородатому низкорослому мужичку. Тот держал в руках венок с надписью на ленте «От любящих родных»; это означало – «всё в порядке».

– Скажите, можно здесь на своей плите гравировочку сделать?

– Вы в магазин зайдите, там скажут.

– А Кисляков Валерий работает сегодня?

– С утра был. Вы по кабинетам поищите. Если сами не найдёте, его вызовут…

Значит, путь свободен, и Озирский обезврежен. Уже совсем стемнело, и Филипп поднял глаза к бездонному, чёрному небу. Сейчас Валера сведёт их лицом к лицу с Озирским, и надо мобилизоваться для борьбы. Всё-таки, несмотря на браваду в «Петровском», Филипп знал, что разговор будет нелёгким.