Читать «Антология современной финской драматургии (сборник)» онлайн - страница 151
Мика Мюллюахо
ОЛАВИ. Да, прости… Вечером пришли в голову кое-какие идеи, я заскочил сюда их выплеснуть.
СААРА. Да брось. Ты уже вкалываешь вовсю!
ОЛАВИ. И вовсе я не работаю. Я проникаюсь чувством! Это ведь не запрещено?
СААРА. В своей торжественной речи ты забыл упомянуть, как я тебя увозила с тех церковных ступеней. Как тащила тебя через площадь. Ты забыл упомянуть, как грохнулся в обморок, вернувшись с репетиции, потому что накануне не успел поесть. Я таскала тебе еду в кабинет. Ты звонил из книжного магазина и спрашивал, как ты там оказался. Утром я нашла твои штаны в холодильнике. Я не могу смотреть, как ты себя убиваешь!
ОЛАВИ. Да не убиваю я…
СААРА. После премьеры «Коммивояжера» ты проспал целый месяц. Вставал утром кофе попить – и снова шел спать. Ты сам говорил, что собираешься отдохнуть! Нельзя так жить. Надо делать перерывы в работе.
ОЛАВИ. Ну я и сделал. Я два месяца наводил тут порядок, цветочки поливал. Но уже на третий я начал – тайком от тебя – читать новые пьесы. Да, вот так я живу. Уже двадцать лет, между прочим. А ты из них видела всего пять. Я не могу вдруг взять и измениться. Для меня отдых – это находиться там, где мне нравится.
СААРА. Да ты весь белый. Голова кружится? Болит?
ОЛАВИ. Я сто лет не пил, а вчера выпил. Плюс спал всего два часа. У меня просто похмелье. Вечно тебе мерещатся всякие ужасы. Что, надо запретить вообще все, что доставляет удовольствие?
СААРА. Мы столько дел переделали вместе. Я ценю то, как ты вкладываешься в работу. Но в последнее время мне страшно. Правда. Я боюсь потерять тебя. Я хочу прожить с тобой еще тридцать лет.
ОЛАВИ. А почему всего тридцать? Не такой уж я и старый. Хочешь от меня избавиться? Что поделаешь, так уж оно устроено – без труда, сама знаешь, не выловишь и рыбку из пруда.
СААРА. Гляди, как бы тебе самому не бултыхнуться в этот пруд!
ОЛАВИ. А как, по-твоему, создавались мировые шедевры? Вспомни Ван Гога. Вспомни Моне.
СААРА. То есть ты тут в трусах создаешь мировой шедевр? Я просто считаю, что для вдохновения не обязательно сбивать кулаки о стену или отрезать себе нос.
ОЛАВИ. Я знаю себя. Я работаю – значит, я живу. Без работы я теряю покой. Если сейчас взять год отпуска, я просто свихнусь. Погибну. И кстати, он отрезал себе не нос, а ухо.
СААРА. Да, точно.
ОЛАВИ. В общем, это не выход. Выход в том, чтобы научиться работать по-другому. По-новому. И как только я увидел этот макет, я сразу понял, что вот оно, новое! Когда я смотрю на него, меня охватывает удивительная легкость. Мой разум абсолютно ясен. Я спокоен, но образы проносятся в моем мозгу, воображение трудится… Восхитительное чувство.
СААРА. Но с чего вдруг «Фауст»? Это ведь очень сложная пьеса. Все равно что просидеть четыре часа в стоградусной сауне, охаживая себя поленом. Почему «Фауст»?
ОЛАВИ. Этот макет – ключ ко всему. Фауст – он исследователь, посвятивший жизнь знанию. Ему этой жизни мало. Он хочет постичь ее тайны. Существует ли Бог? В чем смысл существования? Что такое любовь? Что есть Вселенная? Фауст живет здесь, за стеклянной стеной. Стена – это граница. Фауст пытается заглянуть за стекло. Но сквозь него ничего не видно. Фауст – заключенный. И тут на сцене появляется дьявол – Мефистофель – и обещает всевозможное знание. Обещает показать, чтó по ту сторону стекла. И первым делом Фауст там видит прекрасную юную девушку!
