Читать «Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель» онлайн - страница 66
Владимир Счастный
Х. Сутин с Ольгой Сахаровой
Х. Сутин на вилле Сера
Герда Грот
Герда переехала к Сутину. Пожалуй, впервые в жизни он обрел покой. Не зря он стал называть Герду – Гард, что по-французски означает хранитель. Сутин даже разрешил ей наводить порядок в мастерской, не позволяя, однако, смотреть на его работы, перевесив их лицом к стене или спрятав в чулан. Герда, кстати, не очень ими интересовалась. Зато она заставила Хаима пойти к врачу, строго следила за его диетой, и вскоре Сутин стал набирать вес и уже реже жаловался на боли в желудке. Быт художника становился вполне комфортным, хотя прошлая жизнь, полная лишений, не могла пройти бесследно. Герда замечала за Сутиным немало странных привычек. Он хранил деньги в кастрюлях или в ящиках для инструментов, запрятанных в платяных шкафах, сам себя стриг, чтобы сэкономить деньги, имел только одну пару обуви, и поэтому, когда ботинки относили к сапожнику, вынужден был сидеть дома. Однако позже Герда отвергала всякие рассказы о его неопрятности. Он, например, старательно следил за зубами, регулярно ходил к доктору, чтобы тот делал ему массаж головы против облысения. Как-то Хана Орлова предложила Сутину сфотографироваться с ней и Ольгой Сахаровой, и тот согласился, но при условии, что они нарядятся в свои лучшие платья. Сам он явился в парадном костюме.
Между тем врачи ставят неутешительный диагноз: болезнь желудка неизлечима, жить пациенту осталось не более пяти—шести лет. От Сутина диагноз скрывают. Он позволяет себе капризничать – называет врачей шарлатанами, периодически выбрасывает предписанные лекарства в мусорное ведро.
М. Кикоин. Роза и Жак
Лето 1939 г. Хаим и Герда проводили в маленьком городке Сиврисюр-Серен, где, как она вспоминала, Сутин «рисовал дохлых кроликов и мальчишек с угрюмыми лицами, которых удавалось заманить для позирования конфетами. Вначале местные жители смотрели на нас, как на диковинных животных. Что эти иностранцы здесь делают? Со временем черный балахон Сутина и его сигарета, мои рыжие волосы и зеленовато-желтый пуловер стали частью пейзажа. Все согласились с тем, что художник с Монпарнаса и его жена приехали на лето в Сиври, ну и что в этом такого».
Тем временем друзья и знакомые Сутина продолжали жить каждый своей жизнью.
Свидетельством международного признания Осипа Цадкина стали состоявшаяся в 1932 г. персональная выставка скульптур на Венецианской биеннале, а в следующем году уже ретроспективная выставка в брюссельском Музее изящных искусств. Затем последовала выставка в Пети-Пале в Женеве.
