Читать «Художники Парижской школы из Беларуси. Эссе, биографии, путеводитель» онлайн - страница 34

Конечно, жизнь в «Улье» для художников была довольно суровой – перебои с электричеством, отсутствие водопровода (воду надо было носить из фонтана в саду). В большинстве мастерских отопления не было, и некоторые жильцы сами мастерили что-то похожее на очаг. Зимой обитатели «Улья» почти не мылись и, чтобы не замерзнуть, постепенно натягивали на себя весь гардероб.

Однако главной проблемой все же была постоянная нехватка денег. К счастью, в кафе «Дом» художникам разрешали приходить со своими «багетами», чтобы есть их, макая в бесплатную горчицу в ожидании посетителя, который заплатит за чашку кофе в обмен на дружеский шарж. В «Куполе» наиболее щедрые клиенты платили за рисунок тарелочкой мясного ассорти.

Обитатели «Улья» не падали духом. Если кому-то удавалось продать картину, для всей компании организовывался пир, который сопровождался веселыми песнями, розыгрышами и бесконечными спорами об искусстве. Говорят, Шагал, Цадкин и Кремень были слишком заняты творчеством, чтобы напиваться и транжирить деньги. Они не поддавались искушению присоединиться к своего рода «общаку», когда тот, кому вдруг повезло, должен был поделиться с теми, кто был на мели.

Два раза в неделю в «Улье» появлялся старый польский еврей с тележкой, очень напоминавший персонажей на картинах Шагала, и предлагал его обитателям сосиски с хреном, соленые огурцы, хлеб с тмином, другие традиционные для выходцев из Восточной Европы яства и, конечно же, водку. В конце концов, он разорился, предоставляя соотечественникам кредиты, и вскоре после этого умер.

Понемногу творчество новой генерации обитателей «Улья» стало привлекать внимание галерейщиков, несмотря на то что к «Улью» – удаленному от центра месту – добираться было непросто. Обычные посетители выставок туда заглядывали редко. Совсем по-другому дело обстояло с театром, придуманным Буше. В специально оборудованном для этого зале на триста мест играли Мольера и других классиков. В них принимали участие актеры «Комеди Франсез», ведущих парижских театров. В этом же зале часто устраивались костюмированные балы, на которых публика дурачилась, отвлекаясь от нелегкой повседневной жизни.

Привлекал «Улей» и поэтов. Одним из завсегдатаев мастерских был Гийом Аполлинер. С художниками его роднил дух авангардизма, пронизывающий все его произведения, которые критики и сейчас называют формалистическими. Сборники стихотворений поэта «Бестиарий, или Кортеж Орфея», «Алкоголь. Стихи» нашли живой отклик, например, у дадаистов – представителей зародившегося в годы Первой мировой войны течения в культуре, главной идеей которого было разрушение какой бы то ни было эстетики. Тем не менее некоторые из его произведений стали классикой, например хрестоматийное стихотворение «На мосту Мирабо». К этому нужно лишь добавить, что настоящей фамилией Аполлинера, одного из самых известных французских поэтов ХХ в., была фамилия Костровицкий. Он – внебрачный ребенок дочери польского эмигранта, российской подданной Ангелики Костровицкой. Родился в Риме 26 августа 1880 г. и был наречен, как это было принято во многих католических семьях в бывшей Речи Посполитой, Вильгельм Альберт Владимир Александр Аполлинарий. Его дед, Михаил Аполлинарий Костровицкий, штабс-капитан русской армии, принимал участие в восстании 1863 г. и был вынужден эмигрировать.