Читать «Один счастливый случай, или Бобруйские жизнелюбы» онлайн - страница 20

* * *

Часы, выставленные из его спальни на кухню, пробили девять раз. Он медленно поднялся с дивана, перевязал потуже поясок на полосатом махровом халате, нашарил пальцами ног войлочные шлепанцы и с трудом вдел в них свои отекшие ступни. Движения его были нарочито медленны, словно появилось в организме нечто такое, что надо бережно хранить, а не расплескать вдруг одним неверным движением. Стараясь не шаркать по старому выцветшему паласу, он сделал плавный вираж, чтобы миновать круглый обеденный стол, взялся за ручку двери и, отклоняясь всем туловищем, потянул дверь на себя.

В узком коридоре он сразу наткнулся на свое изображение в зеркале. Некоторое время он рассматривал себя, но так, чтобы не встретиться со своим двойником глазами, а сразу – от дряблой шеи по синим и черным полоскам халата книзу, к ногам, видневшимся из-под полы, к налитым свинцовой тяжестью ногам, поросшим редкими волосками.

Жена сидела на кухне у окна и делала вид, будто не заметила его появления. Она читала газету, приблизив шуршащий лист почти к самым глазам, и голова ее подрагивала в такт прочитанному. И только часы с его приходом сразу стали тикать громко и сердито, словно выказывая обиду за эту свою высылку из спальни, высылку, на которой он настоял, потому что вдруг стало казаться, что именно из-за них так плохо спится по ночам.

Пузырек с каплями и рюмка, куда их полагалось налить, стояли внутри кухонного шкафчика за толстым пузырчатым стеклом. Он медленно провел пальцем по этому стеклу, и его неровность наполнила тело странным ознобом, словно по сосудам пробежали шипящие пузырьки нарзана. Он попытался стряхнуть с себя это ощущение, но на смену ему снова пришли слезы, комком подступившие к горлу.

«Завтра же», – подумал он. И часы, стоящие на холодильнике, начали сердито отстукивать: зав-тра, зав-тра.

На обратном пути в комнату он снова остановился перед зеркалом, посмотрел на себя и вдруг понял, что этот старый с трясущейся головой человек ему практически незнаком. Едва он подумал об этом, как с невероятной скоростью и как-то очень гулко забилось сердце. Он прижался спиной к стене. Тело под халатом покрылось испариной, внизу живота он ощутил неприятную пустоту, а ноги стали чужими и совсем легкими.

С огромным трудом добрался он до письменного стола, выдвинул верхний ящик и на самом его дне среди ненужных уже пропусков и удостоверений нашарил потертый на сгибах лист старой, пожелтевшей от времени бумаги. Слова, написанные выцветшими чернилами, можно было прочесть разве что под увеличительным стеклом, но он помнил небольшой текст наизусть.

«Любимый! Перед тем как расстаться с этим миром, где бы ты ни был, приезжай в Бобруйск, спустись по нашей песчаной улочке до оврага, дождись, пока в сумерках загорится первая звездочка, и тихо шепни мое имя. Я буду ждать тебя. Твоя Нелли».

* * *

Ты уже не слышал, как с визгом затормозила у подъезда машина «Скорой помощи». Как на лестничной площадке у распахнутой двери причитала жена. Как врач, санитар и двое соседей несли твое тело на носилках по узкой, так что не развернуться, лестнице. И потом, уже в автобусе с траурной полосой, ты не слышал, как содрогалась от рыданий дочка, не видел, как сын с покрасневшими от слез глазами пытался привести в чувство мать, поднося к ее лицу пузырек с нашатырным спиртом. Не понял, что это в твою честь музыканты, невидимые на хорах крематория, играли траурный марш. Ты был далеко, слишком далеко отсюда.