Читать «Костяной браслет» онлайн - страница 26

— Значит, меха и воск.

— Еще оружие. У некоторых украшены лезвие, рукоять или ножны. Исландец, Бруни, сработал их нынешней зимой.

Торстен прервал речь Оттара, сплюнув на палубу и растерев слюну подошвой левой ноги.

— Что с тобой, Торстен? — гавкнул Рыжий Оттар.

Но Торстен просто прорычал что-то и отказался отвечать.

— А можно мне посмотреть? — спросила Сольвейг. — На оружие?

— Придется подождать. Пока что все оно завернуто в промасленную ткань и сложено вот тут. — Рыжий Оттар снова топнул и рассмеялся: — Поглядите на нее! Глазки-то загорелись!

— Все тут так необычно, — объяснила Сольвейг.

— А еще мы везем мед. Бочки меда. И настольные игры. И… — он понизил голос, — драгоценные металлы.

— То есть золото?

Рассвет. Закурлыкали чайки. Засвиристели крачки. Но когда Торстен отвязывал лодку и она начала скользить, а потом мягко покачиваться, путники не издали ни звука. Оказавшись меж водой и сушей, все думали о том, что оставили и что ждет их впереди.

Дорога из гавани на озере Малар через канал в открытое море заняла все утро и половину дня, и только потом западный ветер принялся за дело всерьез.

Волны хлопали, будто от радости, а корабль Оттара подпрыгивал со свистом.

Сольвейг сидела на корме, позади огромного квадратного паруса. Здесь такой же ветер, как и там, где мою лодку пронесло мимо Трондхейма, подумала она.

— Поворачивает! — прокричал ей Торстен.

Сольвейг скосила на него взгляд.

— Ветер поворачивает! — взревел он.

— А мой отец, — начала Сольвейг, — он…

Торстен жестом подозвал ее ближе:

— Не слышу. Ветер слишком громко воет.

— Мой отец… — начала опять она.

Торстен сжал челюсти и решительно кивнул:

— Хороший человек. Словоохотливый. Знает множество историй.

— Ты говорил с ним?

— Мы застряли в Ладоге на пару дней. Ветер был северный. Да, он рассказал мне про Харальда Сигурдссона. И о цели своего путешествия.

— Ох! — сказала Сольвейг, чувствуя разочарование.

— Но он больше думал не о том, что его ждет впереди, а о том, что оставил. Это было заметно. Хутор… Аста… Однажды вечером он рассказал мне про Сири… Сирит.

— Про мою маму! — нетерпеливо отозвалась Сольвейг.

— Но… — Торстен внимательно оглядел Сольвейг, а потом положил ей на плечо свою теплую руку. — Но дело было в тебе. В тебе, Сольвейг.

Она затаила дыхание.

— Да, — уверил ее кормчий. — Он поведал мне, как он скучает по тебе… ты владела его мыслями.

Сольвейг не могла насытиться его словами. После того что Торстен ей рассказал, девушке хотелось услышать еще больше. Как будто, сколько бы он ни говорил, всего было бы ей мало.

По другую сторону от Торстена сидел Вигот. Он втянул на борт леску, которой ловил рыбу, схватил блестящую, извивающуюся морскую форель, вынул у нее изо рта крюк и расшиб ее голову о планшир. Потом оценивающе оглядел Сольвейг:

— Они не могут устоять передо мной. — Он улыбнулся.

«А я могу, — подумала Сольвейг. — Единственный, кто не может устоять перед тобой, — это ты сам!»

Рыжий Оттар с Эдит сидели в тени стонущего паруса. Он накручивал ей темный локон на левое ухо…

Бергдис чистила рыбу, которую поймал Вигот, и выбрасывала потроха за борт, где они не успевали коснуться воды: их с криками подхватывали на лету чайки… Бард и Брита склонились вместе над какой-то настольной игрой, а Слоти, их отец, наблюдал за ними. Бруни Черный Зуб искал что-то среди груза и бранился шепотом. И далеко на носу, одна-одинешенька, жена Слоти Одиндиса простирала руки куда-то вдаль, над водой, напевая и причитая.