Читать «Кроме тебя одного» онлайн - страница 58

Кешка иногда завидовал поварихе — так легко она воспринимала жизнь. Мурлыкая песенки, делала тяжелую работу у печи, смеялась беззаботно в ответ на оскорбления и легко соглашалась на любовь. Как бабочка, которой все равно где летать, лишь бы побольше солнца и цветов. И все вокруг хорошо, и мотыльки все одинаково хороши — пока держат крылышки, можно резвиться, ни о чем не думая. И время для нее, наверное, летит так быстро, как и для бабочки-однодневки.

Впрочем, много ли знал о ней Кешка, кроме того, что она внешне весела и беззаботна?

Кешка вытащил пустой крючок, насадил червяка, снова забросил удочку. Он не ответил на Сонин вопрос, не подумал: почему она пришла, что ей нужно от него? Кешка был недоволен, что повариха помешала его покойному одиночеству, после которого легко засыпается в ворохе соломы.

Соня не случайно шла берегом реки, она специально пришла к нему, потому что села рядом, спустив загорелые ноги с обрывчика и обдав жаром нерастраченного тела тридцатилетней женщины. А может, она просто пришла посидеть на берегу, и, если тут оказался Кешка, то почему бы не поболтать с ним?

— Что-то ты похудел, Кеша. Смурый стал. Не приболел? — с участием спросила она. Или просто так — завести беседу.

— Нет, — неопределенно ответил Кешка. Ему сделалось неспокойно от тепла женского тела, какая-то смута проникла в душу — он хотел отодвинуться от Сони, но побоялся насмешливых ее глаз.

— Хорошо как, тихо!.. — прошептала она. — И глаза у тебя красивые.

«Ну вот! Захотелось бабе нежностей!» — подумал он.

— Глаза как глаза.

— Нет, добрые и грустные.

«Хреновый, видно, из Арнольда любовник, раз к бичу ластиться пришла!» — с некоторым злорадством усмехнулся он про себя. Будто в подтверждение этих мыслей, Соня и голову на плечо его склонила.

Кешка свободной рукой обнял ее за талию, а затем жадно сжал мягкую грудь.

— Не надо, — тихо попросила она. — Давай так посидим.

«Бодает, бляха-муха! С Арнольдом запросто валяется, а со мной вздохи разводит!» — Он и сам себе не хотел признаться, что ему было приятно сидеть на берегу реки и ощущать на своем плече доверчивую голову женщины.

— Кеш, давно хотела спросить. Чего по свету мыкаешься? Обидел кто?

— Сам себя обидел, — недовольно ответил он.

— А то гляжу — мужик ты хороший, спокойный, а неприглаженный, заброшенный.

— Будет тебе! — перебил ее Кешка. — У каждого своя дурь. Ты тоже — не цаца.

— Да уж верно сказал. Кукушка я. А ты — сыч. Не гляди на меня, Кеш, как на дурочку. Дуреха — верно, но уж не дурочка. Я ведь от горя веселая, слезами ведь судьбу не сыщешь.

— Уж не с Арнольдом ли ты ее сыскать захотела?

— Да плюнь ты на Арнольда-то! Он для баловства. А баловаться-то уже и надоело. Мужичка бы тихонького, чтоб ходить за ним, жалеть. Как ты вот. Бойкие-то надоели. Я ведь все больше бойких любила, чтобы помял, побил. Только никто замуж не взял.

Кешка насмешливо посмотрел на нее.

— Сильно хотела?

— Замуж? А какая баба не хочет? У меня дом в совхозе есть, огород, скотина. Мать еще нестара, с внуком забавляется. Шел бы ты ко мне — я бы тебя не обижала.