Читать «Цыганские сказания» онлайн - страница 159

У лестницы в башне по-прежнему нет перил. Верхняя комната — моя когда-то спальня — залита светом. Всё, ну, всё как раньше. Хотя нет, ковёр, кажется, вымыли. Я не удивлюсь, если после смерти Адомас станет домовым.

Я заглядываю сначала в столовую с зеркалами — завешаны холстиной, как и стол, и стулья — и только потом в библиотеку. Вот здесь всё совсем, как раньше. Журнальный столик, низенькие креслица. Тесно поставленные стеллажи (даже не представляю, как Марчин между ними ходил, боком, что ли?). И за стеллажами, у стены с забранным решёткой окном — бюро и высокий стул, похожий на барный. Здесь я брала листок, чтобы расшифровывать записи Айдына Угура, цыганского тайнокнижника и мага. Жаль, очень жаль, что от него осталось так мало.

Я сажусь, и вдруг на меня разом накатывает всё. Нет, не прошлое. Наоборот, настоящее. Самое-самое. Тёмная шероховатая древесина, которая так и пахнет — древесиной и смолой, а не лаком и морилкой. Завитки на высокой спинке бюро, и тусклый блеск медных деталей, и щель между крышкой и ящиком с чистыми листами и тетрадями, и запах бумаги из этой щели и от десятков стеллажей вокруг, и округлость ручек и карандашей, стоящих в своих секциях, и совсем чужой, тревожащий запах от непрозрачной бутылочки с чернилами, и неяркий свет из окна по левую руку, и то, что я в башне, а башня при усадьбе, а вокруг усадьбы частокол и… и всё, потому что то, что там, за частоколом, настолько неважно, как будто вообще не существует. Никогда. Нигде.

И неожиданно сильно я чувствую, что оказалась вдруг на своём месте. Вот именно за этим бюро. Всем, кто входил сюда после смерти Марчина, нужны были только полки с книгами и рукописями. Только брать: слова, строки, секреты и ключи от секретов. Никому не было дела до уголка с тетрадями, ручками и чернильницей. Моё место, только моё.

Я достаю чистый лист и заправляю одну из ручек. Мне очень хочется сейчас, здесь, дать библиотеке что-то своё, что-то особенное. Но я не поэт и не писатель, не хронист и не тайнокнижник. Я бессмысленно вывожу имя и фамилию: Liliana Horvat. Получается красиво, не зря нас муштровали в лицее… Я бы могла описать тайну цыганской магии. Кто, кроме меня, мог бы это сделать? Цыгане не пишут магических книг. Маги ничего не понимают в цыганах.

Но некоторые тайны должны оставаться тайнами. Не говори грабителю с пистолетом, что у тебя есть нож и в каком он кармане. Наш народ слишком беззащитен перед империями и государственными аппаратами, чтобы не оставлять ему маленького преимущества. Я ещё раз вывожу своё имя, аккуратно надеваю на ручку колпачок и ставлю её на место.

— Она здесь!

Голос сиротки Рац настолько не подходит библиотеке, что я почти покрываюсь крапивницей.

Не говоря уже о том, что у меня сердце ухает куда-то в живот.

***

Говорят, что одна мать прокляла своих детей. Они бы умерли, но их забрал себе леший. Один ребёнок стал лешим, а другой — святым. Никто не помнит, как его зовут. Но, если пришла крайняя беда, ночью накрывают стол, зажигают свечку и молятся: «Помоги нам, святой цыган!» Угощение — для святого, потому что негоже, чтобы один цыган зазвал другого и не предложил еды.