Читать «Цыганские сказания» онлайн - страница 158

— Плоха она последнее время. Каждый день хожу проверять.

— А что с ней? — так же тихо спрашиваю я.

— Известно что. Старость. Ты раздевайся, что ли. Тепло же. Я в подвал пока спущусь, электричество запустить…

Скоро стемнеет, а пока в длинном коридоре — сквозь весь дом — темно, но всё же что-то видно. Накидку и сапоги я оставила в кухне, платки медленно разматываю, бредя в полутьме и заглядывая то в одну комнату, то в другую. Пыли нет, и плесенью не пахнет. Но — запустение. Видно, что никто не живёт. Даже, скорее, чувствуется.

Вот это был кабинет. А это — салон, он же и столовая. Вот чья-то спальня, вот ещё одна, поменьше. Я подхожу к платяному шкафу, тяну на себя дверцу. Пахнет лавандой и ещё какой-то травой. Марчинова спальня, точно. Я помню эту рубашку. И вот эту. Плечистый был парень.

Наверное, лучше здесь и спать, чем в башню забираться. Впрочем, туда я тоже загляну. Потом. Сейчас мне хочется есть. Я кидаю платок на застланную грубым шерстяным покрывалом кровать и иду обратно на кухню. Вот теперь уже совсем темно, но ошибиться трудно, всё прямо да прямо.

Неужели я здесь останусь до весны? Буду кидать на лопате уголь… куда там его кидают, не знаю, но придётся узнать. Научусь откручивать курицам головы, ощипывать, потрошить. Добрый Адомас будет расчищать от снега двор и приносить талисманы с удачей, а я — читать за книгой книгу, пока вся библиотека не окажется в моей голове. Все ключи от тайн, собранные Марчином, отцом Марчина, дедом, прадедом и Господь знает сколькими поколениями посвящённых.

А потом меня скрутит от боли, я несколько часов буду корчиться, силясь вытолкнуть ребёнка, и вытолкну, и приложу его к груди.

Хочу я этого или боюсь?

Я слушаю и слушаю что-то внутри себя, что-то, что обязательно там должно быть, и не слышу ничего.

Наверное, пусть идёт своим чередом.

— Огурцов хочешь? Солёненькие, — Адомас, уже успев умыться, вытереть руки и зажечь лампу-фонарик, модный, на светодиодах, накрывает на стол.

— Хочу, — признаюсь я. И съедаю половину трёхлитровой банки, даже без хлеба, только чаем запиваю. Ядзя мирно сопит на лежанке. Свет от лампы призрачный, белёсый.

— Как назовёшь? Уже придумала?

— Я даже не знаю, кто там.

— Кум говорит, девочка.

Чуть не спрашиваю, что за кум, но тут же вспоминаю.

— Мар… — Марта? Глупо. Сентиментально. Бессмысленно. Два поцелуя и много ссор. — Марина. Пусть будет Марина. Марина Хорват. Марина Лилянаки Кристоски Коваржова. Не знаю…

— Ну и славно.

Марина. Когда я просыпаюсь, я точно помню, что она мне снилась. И — ничего больше.

За ночь я пропотела рубашку, в которой спала вместо пижамы, а другой у меня нет. Немного поколебавшись, я надеваю одну из Марчиновых, в голубую и серую клетку. Нахожу в ванной таз и мыло, замачиваю свою рубашку и нижнее бельё. Сколько времени, не понять. Видно только, что уже светло. И есть хочется. Ядзя снова спит, Адомаса не видно, но печь тёплая. На столе накрыты полотенцем тарелка с блинами, миска с солёными огурцами и большая кружка молока. Поджав ноги — пол холодит босые ступни — я жадно ем и съедаю всё. Интересно, меня к концу беременности так не разнесёт? Буду как слон. Первый слон в наших суровых заснеженных краях.