Читать «Госпожа камергер» онлайн - страница 184

Полковник Хан-Гирей, сокрывшись за терном, в злости сорвал с головы шапку и тряс ружьем – он метил в князя Потемкина, давно уж выслеживая его из своего укрытия, а попал в эту уродливую, отвратительную старуху, которая прислуживала прежде Мари-Клер в монастыре. Столь быстрого ответного залпа он не ожидал – надеялся скрыться. Но что-то твердое, пролетевшее через голень левой ноги, заставило его остановиться, застыв в недоумении. Неужели? Неужели они попали в него? Да как посмели…

Горячая струя засочилась по ноге. Запустив руку с обеих сторон в голенище сапога, Хан-Гирей вынул ее в крови и тем убедился, что ранен навылет, но тут второй выстрел ударил ему под воротник сбоку, и будто что-то острое кольнуло бжедухского хана насквозь. Теперь же, почти в панике сунув руку за воротник с одной и другой стороны, он опять обнаружил ее в крови – шея стала быстро опухать. Сделав несколько шагов, полковник рухнул на землю и потерял сознание.

– Попал! Попал! Опять попал! – веселился, пританцовывая, удачливый казак Лукашка. – Хлопнул как комара проклятущего…

– Ну и глаз у тебя, Лукашка, – хвалили его казаки. – Как жесь ты так все высматриваешь их. Никто не видит – только ты…

– Казаки – за мной! – послышался новый приказ Потемкина – он уже садился на подведенного Афонькой коня своего Нуаро. – Шашки наголо! Рысью по двое!

– А мы, Александр Александрович? – в один голос спросили Лермонтов и Одоевский.

– Пока остаетесь здесь, за меня. Ждите! – крикнул им, уезжая.

* * *

Пни, пни, одни лишь пни тянулись вдоль дороги, а внизу, под самой ней, колыхалось тихое, даже без зыби, море. Совсем недавно она ехала по этой дороге с Абреком, направляясь на встречу с посланцем военного министра полковником гвардии Хан-Гиреем, и оба они даже не могли вообразить себе, что скорая смерть подкарауливает обоих за ближайшим поворотом судьбы.

Уже позади осталась река Шапсухо и теперь до аула мюридов ей остается совсем недалеко. Она очень устала и ноги почти уже не слушаются ее. Ее руки исцарапаны колючими ветвями, подол платья мокр и изорван – чтобы сократить путь до аула, она перебралась через реку вброд. Не в самом привлекательном виде предстанет она перед верховным имамом мюридов – но не все ли равно накануне смерти. Перед ней уж не надышишься.

Ноги, сбитые и стертые почти в кровь, отказывались слушаться ее – мысли путались в голове, и она шла почти что в забытьи. Память рисовала ей картины детства – ажурные мавританские решетки в ограде кармелитского монастыря в Марселе, цветущие розовые цикламены и любимое, ласковое лицо настоятельницы Лолит. Она с осуждением смотрела теперь на свою воспитанницу. Но кто же, кроме нее, поймет – зачем жить, если тот, кого полюбила нежданно, умер и больше никогда уже не воротится к тебе?!

О, сестра Лолит поступала по-другому – она нашла в себе силы для борьбы, она всегда помнила князя Багратиона и служила России за него. Но у Мари-Клер таких сил нет. Она идет вперед, и, может быть, – она очень надеется на это, – она сумеет, не дрогнув, в спокойствии принять смерть и сопутствующее ей бессменно унижение, как приняли все Сухрай-кадий и Шамхал Мусселим-хан.