Читать «Шассе-Круазе» онлайн - страница 26

И только Томки, коронованная званием «лучшей подруги», не подводила ее никогда.

Томки была самой эксцентричной особой, которую Лора встречала в жизни. У нее были какие-то немыслимые русско-татарско-еврейские корни и внешность топ-модели. Сама себя она называла «гой-русак Чингиз Ашкенази». Ее апельсинового цвета и немыслимой густоты грива была известна всему городу. А рот ее, с натурально очерченной граненой формой губ, полных и ярких, как у кинодив сороковых годов, был тайной завистью всех подруг и предметом восхищения всей мужской популяции. Томки была художницей – «аван-постмодернистка, концептуальная хулиганка-хэппенинша и главный наебщик всей художественной жизни города», как определяла она сама себя.

– Дурю людей за их же деньги. Почему нет, если они этого жаждут?

Она уверяла, что является инженером человеческих душ, мозгов и внутренностей, и настаивала, что нигде из вышеперечисленного не нашла ничего интересного.

– Содержание практически одно и то же, не будем определять субстанцию.

Последний ее вернисаж наделал много шума. На открытке-приглашении красовалась могильная плита с артистическим именем То́мки и датой рождения и смерти. День смерти совпадал с датой вернисажа. Форма одежды для приглашенных предлагалась «черная, траурная».

Гости явились в какую-то заброшенную котельную на окраине города, полную ржавых труб, паутины и разного металлического хлама, и, натыкаясь друг на друга почти в полной темноте, сбились в группки вокруг возвышения в центре. Ровно в назначенное время мощный луч прожектора осветил «инсталляцию» – на возвышении стоял гроб, обитый ярко-оранжевым атласом с черными аппликациями птичек, цветочков и бабочек. В пламенеющем под цвет ее волос гробу, в смиренной позе покойницы возлежала совершенно голая Томки, бледная и прекрасная, с венком из полевых цветов на животе, обрамляющим пупок со вставленной в него горящей свечкой.

Грянул, заставив вздрогнуть присутствующих, торжественный похоронный марш, составленный из музыкальных кусков Шопена, рок-группы «Хаббл» и цыганщины. Все помещение осветилось желтоватым светом, придав лицам присутствующих мертвецкий восковой оттенок. Похоронный марш сменился на заунывный гул с вкраплениями завываний то ли гиен, то ли ветра, создавая впечатление долетающих стонов грешников из самой Преисподней. А на огромный, свесившийся с потолка экран каким-то образом была спроецирована вся толпа собравшихся. Причем толпа эта пребывала не в покое, а, при помощи высокотехничных осветительных фокусов невидимого осветителя корчилась в неприличных судорогах, некоем ритуальном бесноватом танце.