Читать «СТАТУС-КВОта» онлайн - страница 507

Две дамы – Ха и Си, привстали в изумлении. Полуплешивый, легендарный раб припрыгивал в безумном переплясе, продвигаясь к люку: ерзали, порхали над боками локотки его, выделывали загогулины две козлоножки. Третья жена – Иа, сцепив полоской губы, отвернулась: невыносимо омерзителен и чужд, кривлялся на смоленых досках старец, вокруг которого взъярилось и полыхнуло столько лютой страсти.

…Облизанный, отполированный шершавою несчетностью штормов, Ковчег лег в дрейф. Настырно и победно прожигало солнце густой туман, зависший над бескрайней гладью. Истерзанная долгой непогодой она устало, благодатно курилась паром, ластясь малой зыбью к смоленой тверди корабля.

Пал полный штиль на океан после штормов. Команда отравленная в утробе трюма миазмами скотского помета, измотанная качкой, вырвалась на палубу. Вдохнув, слепящего настоянного на морском озоне свежака, шатались в головокружении рабочие, матросская ватага. На мачте бесновался, месил крылами воздух, клокочуще орал, в восторге, прочищая глотку кошко-ворон:

– Штормяги сдохли! Кр-ра-со-та! Кр-ругом все та же др-р-рянь соленая р-раз-лита! Ур-р-р-я-я!

Немощной бледной тенью, лег на палубу Садихен, жена его прилегла рядом. Едва протиснувшись, выбрались из люка раскормленные Ха и Си, за ними, блюдя дистанцию, последовал усохший, изможденный призрак женщины – все, что осталось от Иафетитки Иа.

С трудом, передвигая опухшую венозность ног, добрел до мачты и обнял ее Ной. Одрябла и обвисла кожа на лице у капитана, мешки в подглазьях взбухли синевой.

Из люка показалась смоляная, в ажурно-кучерявых завитках мужская голова, сидевшая на плотной шее.

Две крепкие, мозолистые лапы, вклещились в край люка. И из него на палубу единым махом выметнулась верткая и ладная фигура. Бугрились в развороте плечи, изведавшие тяжести бесчисленных корзин и ведер, мешков, скребков и швабр.

Несли легко и невесомо ноги поджарую, крепко сбитую плоть, в короткой тунике. Под коей вспухали мускулами бедра.

И лишь усохшое пергаментом лицо в морщинах фискалило про возраст патриарха.

Ич дернул за веревку, спадавшую в люк. И, натянув ее, стал поднимать из люка груз. Поднялись, брякнули о палубу три связанные вместе матерчатые шезлонги, натянутые на каркас из олеандра. Ич развязал их. Понес один из них к стоящему у мачты Ною. Он шел на Садихена, лежащего на палубе. Дойдя, остановился. Поддел носком ступню пом-капитана, озаботился:

– Ви что-то стали жидким, Садихен. Ви так нахально разлеглись, что даже негде здесь пройти. И вид у вас такой же, как у жабы, что вылезла погреться из болота. Я, кажется, кого-то попросил: убрать с моей дороги два ваших копыта?

Понаблюдав, как молча и угрюмо сгибает ноги Садихен, Адам понес шезлонг к Ной-Атрахасису. Донес, похлопал по плечу:

– Совсем вы как медуза, старик. Я долго думал и не мог придумать: кто кому должен приносить поджопник? И все-таки решил: ай, да какая разница! Вот и принес. Садись внучок, а предок будет суетиться.