Читать ««Назад к Достоевскому!»» онлайн - страница 2

Вот что ценит неоидеалист в мировоззрении Ивана Карамазова. В общем Иван рисуется воображению г. Булгакова, как тип великого мученика «идеи»; все сомнения, все колебания, которыми богата внутренняя жизнь Ивана, записываются последнему в актив, как нечто в высшей степени положительное, достойное дифирамба.

Другими словами, магический свет «идеалистической» критики заставляет видеть предмет далеко не в надлежащих очертаниях и красках, черное превращается в белое… На самом деле, все сомнения и колебания Ивана говорят лишь о «двойственности» исповедуемого им общественного миросозерцания, точнее, служат показателями того, что в глубине его душевного мира вели между собой тяжбу мотивы и, настроения, имевшие за собой различные общественные родословные,

В лице своего героя автор «Братьев Карамазовых» воплотил итоги собственных внутренних переживаний. История смены двух мировоззрений, которую пережил Достоевский, слишком общеизвестна, чтобы здесь излагать ее. Отметим лишь некоторые характерные особенности, сопровождавшие эту смену.

Достоевский выступил на литературное поприще, располагая крайне скудным запасом знания эмпирической действительности. Это был тип «одинокого человека», тип замкнувшегося в себя интеллигента, тип, выработанный культурной обстановкой дореформенной, «романтической» старины. Для своих произведений он пользовался, главным образом, данными своего внутреннего опыта или же материалом, почерпнутым из изучения иностранных писателей. «Живых людей» он изучал мало, знакомился с ними при случайных встречах. Пребывание в «Мертвом доме» поставило его лицом к лицу с миром самой реальной «действительности». Но и там наплыв новых впечатлений не перевоспитал коренным образом его психического склада: среди обитателей «Мертвого дома» он продолжал жить, как и раньше, «замкнуто», был погружен в работу над внутренними переживаниями. Таким же «одиноким человеком»,он остался, наконец, и во втором периоде своей литературной деятельности. Одним словом, различное идейное «содержание вкладывалось в руки одной и той же психической формы».

«Субъективнейший из романистов» – назвал его один литератор, близко его знавший – который «все, что пишет, – переживает и чувствует», который рисует своих героев преимущественно «по образу и подобию своему». И. действительно, его герои – дети его творческой «fiction ««отголоски его настроений, отражения происходивших в его внутреннем мире конфликтов противоположных тенденций, наклонностей, интересов, взглядов.

Центральный конфликт произошел между Достоевским, как носителем идеологии разночинной интеллигенции, и Достоевским, как пророком патриархально-буржуазных начал. Разночинные прогрессивные элементы были в нем побеждены, так как он не мог опереться на широкое знакомство с эмпирической действительностью, необходимо характеризующее истинных «разночинцев», и создание полной солидарности в «униженными и оскорбленными». Наклонность к «душевной замкнутости», к «эгоизму» открыла легкий путь к торжеству элементов противоположного порядка. Последние были заложены в глубине его внутреннего мира, как «наследие отцов», и для жившего преимущественно в сфере «личных» переживаний Достоевского как нельзя более естественным является обращение к ним; их культировка.