Читать «Морской Ястреб. Одураченный Фортуной. Венецианская маска (сборник)» онлайн - страница 377

– Мне двадцать два года. У меня впереди, возможно, долгая жизнь. Было нетрудно смириться с этим браком, когда я думала, что Марк умер. Но теперь… – Она беспомощно развела руками.

– Я понимаю, дитя мое, я понимаю.

Сочувствие и печаль в его голосе придали Изотте смелости. Она со страстью высказала свои бунтарские мысли:

– Почему все должно идти так, как было намечено? Разве это так необходимо?

Граф вздохнул. Лицо старого патриция с резкими чертами напоминало мраморное изваяние.

– Было бы бесчестно отказаться от твоего брака с Леонардо.

– Неужели в мире не существует ничего, кроме чести?

– Еще существует Венеция, – произнес он более твердым голосом.

– Что такого дала или может дать мне Венеция, чтобы приносить себя ей в жертву?

Граф опять очень мягко сказал:

– Я могу тебе только ответить, что Венеция – моя вера. А ты моя дочь, и потому она должна быть и твоей верой. Мы обязаны нашему государству всем, что у нас есть. Ты спрашиваешь, что дала тебе Венеция. Славное имя, которое мы носим, честь семьи, богатство, которым мы владеем, – все это дала нам Венеция. Это наш неоплатный долг, дорогая. И уклониться от уплаты хотя бы части своего долга в трудный для родины час может только бесчестный человек. Все, что мне дано, принадлежит государству. Понимаешь?

– Отец, а я?

– Твоя роль ясна. Она благородна и почетна. Слишком почетна, чтобы пренебречь ею из личных соображений или чувств, как бы глубоки и дороги тебе они ни были. Ты знаешь, какая сейчас сложилась обстановка. Ты слышала, что Марк рассказал о намерениях французов в отношении нас. Даже если ему удастся завтра убедить дожа, что может сделать его светлость с Советом, члены которого преследуют только личные интересы и предпочитают оставаться в стороне, боясь рисковать своим состоянием? Они не желают видеть опасности, поскольку для ее предотвращения потребуются значительные средства и поскольку они надеются, что даже в случае крушения государства сами они будут жить по-прежнему.

Остаются барнаботто. Они могут набрать до трехсот голосов в Совете и добьются перевеса. Им терять нечего, и их можно склонить к тому, что они проголосуют за расходы, которые спасут Венецию. С другой стороны, они могут рассчитывать, что получат выгоду в результате переворота. С нуждающимися и никчемными людьми всегда так. К тому же в их рядах распространяется зараза якобинства, так что, даже если к нам не вторгнутся французские войска, могут вторгнуться французские анархические идеи. А Леонардо один из них. Он обладает организаторскими способностями и характером, он красноречив. Как всем известно, он пользуется у них большим авторитетом, и его влияние растет. Скоро они будут смотреть ему в рот и отдадут ему голоса. Вполне возможно, что от него будет зависеть судьба Венеции. – Помолчав, граф медленно добавил: – А ты – цена, которую мы платим за его консервативную позицию.

– Можно ли доверять патриотизму человека, который торгует им?

– Торгует? Ты к нему несправедлива. Когда он воспылал чувствами к тебе, я увидел в этом возможность привязать его к нашему делу. Но он к тому времени уже поддерживал нас и стоял на твердых патриотических позициях, иначе он не стал бы нашим союзником. Ему нужен был руководитель. Он обратился ко мне со своими сомнениями, и я помог ему разрешить их. Остальное сделала его любовь к тебе. Теперь он целиком на стороне тех, кто ставит интересы государства выше личных. Я уверен, что он пришел бы к этому и без нас. Но если мы сейчас его оттолкнем, то есть опасность пробудить в нем отчаяние и желание отомстить, которые приведут его со всеми его барнаботто в лагерь якобинцев. А этого допустить никак нельзя.