Читать «Мадам Пикассо» онлайн - страница 31

– Если вам так нужно знать, меня зовут Ева, – призналась она. – Всего лишь Ева Селеста Гуэль.

Пикассо мягко положил ладонь ей на поясницу. Никто из присутствующих не заметил этого жеста, что делало момент еще более интимным.

– Когда я выйду из гримерной, подождите несколько секунд, а потом следуйте за мной, – произнес он настолько деловито, что не имело смысла возражать. Эта опасная просьба вызвала у девушки лишь сладостную дрожь предвкушения.

Казалось, прошло лишь мгновение, а Пикассо уже крепко сжимал ее руку, и они бежали вместе как дети к подножию Монмартра, а величественные огни Парижа ярко сияли вокруг них.

Смеясь и держась за руки, они поднимались по многочисленным крутым лестницам на улице Фуатье. Потом пересекли улицу Лепик и спустились по булыжной мостовой улицы Равиньян к анклаву художников в Бато-Лавуар. Пикассо сжал руку Евы, когда они подошли к обветшавшему зданию в центре покатой площади, заросшей шелестящими каштанами. Она знала этот старый дом с просевшей крышей и множеством световых люков с грязными стеклами, который служил гаванью для бедных художников, воров и натурщиц. Они с Луи много раз проходили мимо него по пути к «Шустрому кролику» или к кафе «Розовый дом». Строение казалось ей необычным и даже немного чарующим, потому что оно всегда было усеяно голубями, золотистыми листьями, а вокруг бродили десятки кошек.

Обычно рядом с домом собиралась толпа испанцев, сидевших на перевернутых ящиках и табуретах, и один из них непременно перебирал струны потрепанной гитары, но сегодня вечером они были здесь одни. Лишь свет газовых фонарей составлял им компанию.

– Вы потрясающая женщина, – сказал Пикассо.

Ева с трудом удержалась, чтобы не потупиться, как девочка, под его властным взглядом. От Пикассо слабо пахло трубочным табаком, вином и мужским потом. Эта смесь была странно опьяняющей, и у Евы пересохло в горле. Он выжидающе смотрел на нее. Его взгляд не был грубым и высокомерным, но в нем ощущалась неизбежность.

– Вы умеете польстить девушке, – сказала она, ощущая слабость в коленях. – Многим парижским мужчинам стоило бы поучиться у вас.

– Уверяю вас, мадемуазель, это исключительно испанская черта, – отозвался он и заключил Еву в объятия. Потом он потянул ее за собой к облупленной стене дома и прижался к ней. Ева ахнула, когда он впился в ее губы.

Он слегка застонал, и Ева прикрыла глаза. Она боролась с головокружением, охватившим ее, пока они целовались, и чувствовала, что его напряженное тело жаждет большего. Ее защита рухнула, но секунду спустя он снова крепко взял ее за руку и повел внутрь.

Очевидно, в одной из верхних студий кто-то занимался стряпней, и сильный аромат пряностей был чувственным и манящим. Ступени и половицы скрипели у них под ногами, когда они пробирались через звуки гитарной музыки и болтовни за закрытыми дверями. Все это – незнакомое место, ее невинность и желание – сливалось в ее сознании вместе с восторгом и страхом перед чем-то неизведанным. Словно почувствовав это, он еще крепче сжал ее руку, властно и нежно увлекая за собой. Его прикосновение успокоило девушку. Ева позволила ему вести себя. В конце концов, она хотела оказаться здесь, напомнила она себе. Она добровольно пошла с ним.