Читать «Вселенная против Алекса Вудса» онлайн - страница 175

Простите Алекса. Ему интересно, как что устроено в мире, — извинился мистер Питерсон.

— Она сама сказала, что можно задавать любые вопросы! — заметил я.

— Верно, — согласилась Петра.

Какое-то время она изучала записку, которую мистер Питерсон писал, не глядя на бумагу, — похоже, видела подобное впервые, — а потом рассказала, что семь лет назад, до поступления к герру Шеферу, училась на медсестру. Прочитала про клинику в газете и обратилась к ним с просьбой о трудоустройстве.

— Я подумала, что это очень важная работа и я смогу делать ее хорошо, — объяснила она.

Это было очень характерное для Петры высказывание. Выражаясь ясно и прямо, она умудрялась своим почти бесплотным голосом в двух-трех словах сформулировать всю сущность человеческого сострадания. Наверное, она и в самом деле не ошиблась с выбором профессии. Она задала мистеру Питерсону несколько вопросов, на которые он уже не раз отвечал, но сейчас они приобретали совершенно конкретное наполнение.

— Вы хотите умереть сегодня? — спросила Петра. — Вы понимаете, что делаете? Это ваше собственное решение?

Затем она настойчиво повторила, что никто не намерен ни к чему принуждать мистера Питерсона и что он волен пересмотреть свой выбор в любой момент, вплоть до приема яда. Петра отказалась от употребления таких слов, как препарат или пентобарбитал натрия. На данной стадии места для двусмысленностей больше не оставалось.

Мистеру Питерсону пришлось давать на все эти вопросы письменные ответы, а потом еще подписывать дюжину разных бумаг, подтверждая свои намерения и наделяя сотрудников клиники законным правом взаимодействия со швейцарскими властями после его смерти. Потом я довел его до туалета (Не хочу, чтобы последняя мысль была о мочевом пузыре, — написал он). Когда мы вернулись, он сказал Петре, что готов принять противорвотное. Это обычная предосторожность, чтобы человека не вывернуло пентобарбиталом. О ней нам рассказала Петра.

— Пентобарбитал отвратителен на вкус, — объяснила она. — Желудок пытается его исторгнуть. Естественная реакция организма.

После приема противорвотного надо было выждать по меньшей мере полчаса, чтобы лекарство подействовало.

Мы стали ждать. Мне хотелось сказать тысячи вещей, но в голове царила пустота. Я даже не знал, с чего начать. Наверное, это было написано у меня на лице, потому что мистер Питерсон протянул мне записку.

Я все понимаю. Говорить не обязательно. Просто будь рядом.

Я кивнул, подумав, что он прав. Иногда слова не нужны.

Включи музыку.

— Что бы вы хотели послушать?

Мистер Питерсон кривовато усмехнулся.

Слишком много всего. Не могу решиться. Выбери сам.

Я задумался.

— Мне кажется, Моцарт вам не повредит.

Годится, — написал мистер Питерсон.

Я поставил Концерт № 21 для фортепиано с оркестром до мажор. Мистер Питерсон слушал с закрытыми глазами. Я смотрел на стеклянные двери, за которыми по дорожке между тонким деревцем и садиком скакали туда и обратно два воробья, отбрасывая на землю темные, словно игрушечные, тени. Двойные стекла гасили уличный шум. Снаружи не доносилось ни звука. Комнату заполнили многослойные переливы Моцарта и мои медленные вдохи и выдохи.