Читать «Вселенная против Алекса Вудса» онлайн - страница 130
Гевин Экстенс
— Не хочу я умирать, — сказал он. — Никто не хочет умирать. Но ты же знаешь, что меня ждет. Мое будущее предрешено. И если я в это будущее не хочу, что мне остается?
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы успокоить дыхание.
— Но в настоящем все не так плохо, — сказал я. — Есть вещи, которые вас по-прежнему радуют. Например, «Уловка-22». Пятая симфония Шуберта си-бемоль мажор. Ничего ужасного пока не происходит, и время в запасе еще есть. Никто не знает, сколько его. Может, года два или даже три.
— Может, — согласился мистер Питерсон и снова погрузился в молчание. — Ты прав, — после паузы сказал он, — пока что моя жизнь терпима. И через полгода будет терпима… И даже через год. Этого я не знаю. Зато знаю другое. Рано или поздно чаша весов качнется. Рано или поздно жизнь превратится для меня в муку. Но к тому времени у меня уже ни на что не будет сил. Буду валяться в каком-нибудь хосписе, немой и лежачий. Неспособный положить этому конец. Вот что мне невыносимо.
— А что, если все будет по-другому? — спросил я почти шепотом.
— Не будет по-другому. В том-то и дело.
— Я мог бы за вами ухаживать.
— Нет, не мог бы.
— Нет, мог бы! Я…
— Алекс, нет! Это был бы ад, и для тебя, и для меня. Никто не будет за мной «ухаживать» — в том смысле, как ты это понимаешь.
— Но я же сам хочу! Я все обдумал. Школу я уже закончу… В крайнем случае пропущу год…
— Перестань. Поверь, парень, я знаю, о чем говорю. Это не выход.
Мне пришлось сделать еще пару дыхательных упражнений. Я не хотел, чтобы у меня дрожал голос.
— Ну как мне вас переубедить? — спросил я.
— Никак.
В его голосе звучала сталь. Я понял, что тема закрыта.
— Ладно, я пошел, — сказал я. — Мне надо обо всем подумать. Завтра опять приду, а потом не знаю когда: мама хочет, чтобы с понедельника я ходил в школу.
— Правильно. В школу надо ходить.
— Я смогу забегать по вечерам.
Мистер Питерсон открыл было рот, явно собираясь сказать, что не нужно, но через секунду в лице у него что-то изменилось, и он просто кивнул.
На следующее утро я решил зайти к Элли — сказать спасибо за то, что вступилась за меня перед мистером Питерсоном. Честно говоря, это был всего лишь предлог. После той поездки мы с ней не виделись, а я и в самом деле считал, что должен ее поблагодарить. Но главная причина заключалась в том, что мне требовалось с кем-нибудь поговорить, а выбор собеседников у меня был невелик. Некоторые вещи трудно обдумывать в одиночку. Иногда приходится что-то проговаривать вслух, чтобы мысль оформилась. Я не ждал от Элли способности поддержать содержательный диалог, но надеялся, что хотя бы услышу себя. Мне казалось, что это необходимо, — слишком уж туманной и нелогичной была терзавшая мое сознание идея.
В общем, примерно в полдвенадцатого я поднялся по железной пожарной лестнице, которая вела к черному ходу квартиры, и постучал в дверь. Мне казалось, что час для визита в воскресный день не слишком ранний, но должен признаться, что я плохо представлял себе, что в этом смысле прилично, а что — не очень. Сам я и в будни, и по выходным вставал в полседьмого — мы с мамой оба жаворонки. О том, во сколько у нормальных людей начинается воскресенье, я мог лишь смутно догадываться, но решил, что укладываюсь в рамки приличий, пусть и на самой грани. Тем не менее стучать пришлось дважды, прежде чем Элли открыла дверь. Глянув на нее, я вспомнил присловье: «Поднять подняли, а разбудить не разбудили». На ней была черная футболка и шорты, похожие на мужские трусы. Взъерошенные волосы и чуть припухшее лицо свидетельствовали о том, что умыться она явно не успела. Она уставилась на меня глазами злобного панды в кругах размазавшейся туши, и я понял, что мне не рады.