Читать «Подвеска пирата» онлайн - страница 61

Больше говорить было не о чем. Рассказ Пятого всех поверг в шок. Атаманы вернулись за стол. Ушкуйники разбрелись по избам, где они жили товариществами. Люди были мрачны и подавленны. Их волновала судьба родных и близких. Не все они были бобылями. У многих имелась родня в Новгороде, некоторые даже обзавелись женами и детьми, зарабатывая на пропитание семьи разбойным промыслом. Что с ними, живы ли они?

— Что ж теперь будет-то? — задал Нагай риторический вопрос, когда все, не сговариваясь, выпили за упокой невинно убиенных новгородцев.

— А будет то, что опричня не успокоится, пока не выжжет вас отсюда каленым железом, — жестко сказал Ермак. — Царь наводит порядки и больше не потерпит баловства на реках. И потом, что вам тут делать? Новгород разрушен, торговля, почитай, умерла — купцы-то истреблены, торговые суда сожгли опричники, что шамать будете?

— Так-то оно так, но больно хлопотно у Строганова в сторожах ходить, — сурово сказал Нагай. — Мы не привычны к ошейнику... уж извини, Ермолай Тимофеевич. А еда... как-нибудь прокормимся. Уйдем к поморам. А там ить шведы, поляки... народ не бедный. Соберем ватагу побольше и ударим.

— Ну, как знашь! — гневно отрезал Ермак. — Вольному — воля. Да вот только зря ты в обиду мне говоришь. Я ведь тоже не пес цепной. Я хочу воевать новые земли для государствароссийского. И потом, царь обещал тем, кто пойдет со мной, простить прежние прегрешения. Никто вас больше преследовать не станет.

— Ну да, ну да, нашему царю-батюшке как не поверить... — Нагай скептически ухмыльнулся. — Ты ить слышал рассказ Пятого. Епископ и монахи тоже ему поверили...

Остальные атаманы помалкивали, не вмешивались в разговор. Вскоре в избе воцарилась тишина — тяжелая, гнетущая. Только из печного закутка доносился тихий скулеж. Это Марфушка, чтобы не зареветь белугой, закусила крепкими зубами платок и кропила слезами изразцы. По своей чувствительной бабьей натуре она интуитивно, раньше мужиков, ощутила наступление больших перемен в жизни, и от этого ей стало еще более страшно, нежели от рассказа Пятого.

Глава 5. ГЕДРУС ШЕЛИГА

Весна 1570 года выдалась ранней и на удивление ласковой. Природа словно просила прощения у людей, что заставила всю зиму страдать от голода и разора. Неурожай прошлого года и погром, учиненный опричниками под прямым руководством великого князя московского в Новгороде, Пскове и Твери, поставил людей на грань выживания.

Что нельзя было вывезти в Москву, царь приказал уничтожить. Были снесены все новые постройки, все красивое. Сожжены житницы и хлеб в скирдах, а скотина и птица порублены. По окрестностям городов бесчинствовали мародеры. На оставшихся в живых купцов и духовенство была наложена громадная контрибуция, которую опричня в буквальном смысле выбивала из своих жертв. Разгром завершился ритуальным уничтожением имущества новгородцев, торговых запасов на купеческих складах, лавок и вообще всего продовольствия.