Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 364

Он наивно хлопал глазами:

— Не обижайтесь за откровение, но вы в сердце многих коммунистов Украины оставили неизгладимый след. Вас помнят и любят! Вами, Леонид Ильич, украинцы дорожат!

— Спасибо, друг! — голос Брежнева дрогнул. Как ему было хорошо на Днепре, вся молодость прошла там, а какая любовь! Наталья, потом хохотушка Олеся, а Оксана-мотылек!

— Ох, Господи! — растрогавшись, выдавил Секретарь ЦК.

— За вас, дорогой Леонид Ильич, за ваши добрые дела! — Подгорный старательно опрокинул свою рюмку, крякнув, уселся на место, и принялся с азартом закусывать.

Леонид Ильич отвернулся — перед глазами стояла черноволосая девушка Оксана, которая истерзала ему сердце, но не согласилась с ним уехать, а согласилась бы — может, и вся жизнь его пошла наперекосяк. Желала Оксана настоящую семью, детей, чтобы муж был всегда рядом, а как быть рядом при такой работе? Но до чего была хороша, до чего статна, душевна! Где она сейчас?

— Я, товарищ Брежнев, вам родной мамою клянусь, не пидведу! Уси дила, — переходя на украинську мову, продолжал Подгорный, — уси, без исключений, тильки через вас!

— Ладно, ладно! Рад, что ты меня понял! — Брежнев уселся за стол и потянулся к тарелке, где лежало сало. Но тарелка оказалась пуста.

Брежнев оглядел стол:

— А, где сало, Коля?

— Сало?

— Да.

— Сало у роти! — вытирая жирные губы, расплылся в улыбке Подгорный.

8 июля, понедельник

После разгрома антипартийной группы у Алексея Ивановича Аджубея расправились крылья. Вроде бы с ним ничего сверхъестественного не произошло, вроде бы не на его улице случился праздник, да только веса у главного редактора несказанно прибавилось, да так прибавилось, словно это он одержал победу над заговорщиками. Имя Аджубея теперь произносили с трепетом, с придыханием, слово его стало основополагающим, и даже комсомольские вожаки вели себя с ним заискивающе.

— Алексей Иванович попросил… Алексей Иванович считает… Товарищ Аджубей просил напомнить… — голоса его секретарей и помощников приобрели особое звучание.

— Ты, Алексей Иванович, к поездке готовься, — сказал зятю Хрущев.

— К какой поездке, Никита Сергеевич?

— В Среднюю Азию поедем, а оттуда в Якутию.

— Ну и концы! — поразился зять.

— Не будешь крутиться, никуда не поспеешь! Будешь меня сопровождать, потом статью в газету напишешь.

9 июля, вторник

На очередном Президиуме ЦК Хрущев сменил гнев на милость и протянул Булганину руку. С каким благоговением Николай Александрович тряс протянутую ладонь, как благодарно заглядывал в глаза! При каждом хрущевском слове понимающе кивал, одобрительно чмокал губами, покорно ждал у двери, чтобы Никита Сергеевич, а потом маршал Жуков и Микоян прошли вперед, как подобострастно стал рассказывать о Первом Секретаре на многочисленных встречах и мероприятиях! Что только не делал Николай Александрович, чтобы загладить свою страшную вину, стереть черный след из памяти, из сердца Хрущева! Наладив отношения с женой, он посылал Елену Михайловну к Нине Петровне, передавал многочисленные приветы Радочке и Сергею, постоянно звонил Аджубею, но на душе примкнувшего к чужому берегу маршала не было спокойствия.