Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 135

Аргумент про Запад показался Молотову самым убедительным. После смерти Сталина он хотел закрепить свои личные позиции перед мировым сообществом.

— Выступайте, я предоставлю слово! — уже в приказном порядке согласился он. — Но я по-прежнему отношусь к вашей затее настороженно. Вы много лишнего можете наговорить.

— Полина Семеновна долго в лагере провела, — прищурился Хрущев. — За что? А ни за что, дело ее — сплошной вымысел! Сколько ей подобных пострадало? Не счесть! Молчать о подобных вопиющих случаях мы не можем! Грош нам цена, если промолчим. Своим детям в глаза как смотреть, или, точно страусы — голову в песок?!

— Вольно или невольно все к репрессиям причастны, — кивнул Микоян.

— Раньше обстоятельства заставляли глаза закрывать. Сталин был главным обстоятельством. Чтобы не приписали нас в будущем к его пособникам, чтобы не упала на нас черная тень, я Съезду тяжкую правду донесу. Вы, товарищ Молотов, и вы, товарищ Каганович, и вы, товарищ Ворошилов, и все остальные, уважаемые мною товарищи, члены Президиума Центрального Комитета, должны меня поддержать!

Каганович мертвенно побледнел, ему совсем не нравилась инициатива Хрущева выступить с разоблачениями, но с другой стороны, в этом имелся определенный резон. И Булганин, и Маленков, да и сам Хрущев, впрочем, как и все в этой комнате, приложили руку к смертоубийствам, к кровавой мясорубке, где сгинуло целое поколение старых большевиков-революционеров, и не большевиков, обычных мужчин и женщин, стариков и детей, всех, кто подвернулся под тяжелую руку карателей.

Каганович впился глазами в лицо Никиты Сергеевича: «Лишнего не сболтнет, побоится!» — решил Лазарь Моисеевич.

— Только не надо устраивать спектакль! Будьте кратки, доложите о некоторых ошибках, чтобы Съезду было понятно, что мы действия Сталина осуждаем, — сдался Каганович.

— Я придерживаюсь того же мнения, — поддержал Молотов. — Не стоит поднимать бузу. При всех негативных обстоятельствах Сталин — фигура великая!

— Сказать следует, что при Сталине имели место перекосы, сказать дозированно, ведь столько лет с ним рядом прошагали, — подал голос Маленков. — Будет разумным удалить из зала приглашенных, прессу и иностранные делегации. Это не для чужих ушей.

— Мы должны из черной пещеры выкарабкаться, — заключил Булганин. — Пусть Никита говорит.

— Поддерживаем! — высказался Ворошилов. И он смирился с доводами Хрущева. — А сейчас прошу меня простить, домой поеду, голова кружится, полежу.

25 февраля, суббота

Съезд по существу был окончен, зачем понадобилось проводить дополнительное заседание, делегаты не знали. Многие приехали в Москву в сопровождении жен, некоторые, получив возможность показать родным столицу, взяли в поездку детей. Жены делегатов устремились по магазинам, образовали столпотворение в бюро пропусков кремлевской поликлиники, кое-кто спешил получить заказ-наряд в пошивочную Центрального Комитета. За эти четырнадцать дней делегаты осмотрели столичные достопримечательности, исходили город вдоль и поперек, побывали в музеях, на выставках, в театрах, в цирке, везде постарались успеть, ничего не упустить, словом, было чем заняться. Гостиницы «Москва», «Националь», «Советская», «Пекин», «Украина», «Ленинградская» были полностью отданы под Съезд и еще с десяток других, менее громких гостиниц передали в подчинение Управления делами Центрального Комитета. Гаражи ЦК, Верховного Совета, Совета министров СССР и Российской Федерации, комсомола и профсоюзов, день и ночь обслуживали делегатов.