Читать «Антология странного рассказа» онлайн - страница 340

Когда я войду в свои права, не стоит разрывать меня своими телесами. Я должен парить, как облако неразделенной игры. Как то, что вам еще не пришло в голову.

И не шейте меня в отсутствие актера. Я сам его выберу. Только доверьтесь мне, и театр обретет ВОЛЮ К ТЕАТРУ, а следовательно…

Гримопадение

…Интересно, кто сегодня играет: я или маска? Она для меня просто ФУК. Я же священное растение на лице актера. У меня точно такая же температура, как и у него, и пот почти напополам. Именно, почти… Не считая слез. Я не могу утверждать, что слезы принадлежат одному ему. Те изменения, которые они вносят в мой мир, лишь усугубляют впечатления людей. Слезы становятся зримыми. И уже по моей воле проникают в зал. Все рыдают: ха, ха, ха! Чего не скажешь о маске: ее можно смыть, снять, разбить… меня же смыть невозможно, как с женщины — первого мужчину. Это потом меня растащат на воспоминания. А сейчас — я Ничей. И этот «Ничей» и есть паром через Стикс, через мое сердце, через его голос.

Без травы, без солнца, я в той стороне театра, где зрители покидают свои места. Я сопровождаю их своим отсутствием. И веселюсь от того, что в одно мгновение угадал их всех сразу и стал больше, чем они.

Я — мастер сближений. Самых непостижимых, самых опасных, ибо я растекаюсь, бегу, ускользаю. Это возможный праздник, связанный с взаимным разрушением. Но как при этом сохранить ВСЕ во ВСЕМ?

Я — грим. У меня есть имя, до обморока разное. Сейчас я — Пьеро: стоп-кадр снегопада на лице, и ваш взгляд проваливается в мое прошлое: древние сожженные карты и прах безнадежно устаревшего компаса — это и есть мое тело. Глядя в такой раскрас, можно потерять все координаты здешнего пребывания и подняться вместе с актерами над сценой. Такое чудачество может оказаться незаметным для тех, кто следит за развитием пьесы, а не за теми, чья жизнь осталась в гримерке. Актеры подпрыгивают вверх и возвращаются в другой спектакль, меняя местами сердце, тело, голову. Однако КТО ЖЕ (или что же) из всего этого должен остаться?

Скрывая в надмирности миманса их отсутствие, я дурачу публику до возникновения еще одного театра, почти такого же, но где они умирают от хохота, глядя друг на друга. И хотя в такие минуты я освобождаюсь естеством своего тела от самого тела, настоящий грим наносится, покуда лицо не станет светом. Если ты не запомнил этот СВЕТ хотя бы во сне, значит— встреча с вами невозможна.

Декорация изгнания

…Главное — своим видом убедить публику, что актера на сцене нет. Он, вероятно, был, очень недолго, даже не успел представиться, даже голос его потерялся среди шумов. Но в настоящем — его нет. Растворился. Трудно поверить, что это сродни обычной погрешности, но это так.