Читать «Четырех царей слуга» онлайн - страница 282

Гордоновский «конный пробег» вошёл в документальную историю. Тот же цесарец Иоганн Георг Корб, секретарь австрийского посольства в Москве, подробно описывает встречу русского царя с любимым генералом:

«Господин генерал Гордон во время неожиданного приезда царя находился в своём поместье, отстоящем от Москвы на расстоянии около тридцати миль; узнав о приезде царя, генерал приехал сегодня почтительно приветствовать его и явился на тот же самый пир. По обычаю, он дважды поклонился царю до земли и просил прощения за то, что слишком поздно свидетельствует ему свою преданность, в оправдание чего ссылался на непостоянство погоды и на ненастье. Его царское величество, поцеловав его, поднимал его и, когда тот преклонял колена, протягивал ему правую руку».

Пётр, как известно, остался крайне недовольным результатами проведённого расследования стрелецкого бунта и приказал вновь возбудить розыск. Он старался «найти след» в этом деле Софьи. Следствие продолжалось в Преображенском приказе с перерывами ещё более года.

Самодержец на одном из застолий, на котором кто-то ненароком обмолвился о плохой организации стрелецкого розыска, неожиданно для всех в страшном гневе выкрикнул в побелевшие от страха лица Шеина и Гордона:

   — Я строже вас проведу розыск! Крамолу не могли найти!

С этими словами в лицо боярина-воеводы Алексея Семёновича Шеина полетел тяжёлый серебряный кубок с недопитым белым вином. Тот даже не отвернулся:

   — Это вы не могли найти главных смутьянов, главных зачинщиков бунта! Какие же вы мне верные слуги сегодня! А?! Заворовались тоже!..

Петровский стрелецкий розыск шёл с невиданным даже для памятного московского люда размахом. Брат сумел ценою бесчеловечных пыток достоверно доказать вину двух сестёр-царевен Софьи и Марфы. Обе были пострижены насильно в монахини. Софья — в московском Новодевичьем монастыре под именем Сусанны, Марфа — в Александровской слободе под именем Маргариты. Там они оставались под самым строгим надзором до самой смерти.

Генерал Патрик Гордон, как иностранец, уже не привлекался для проведения расследования по этому делу, которое завершилось печально известной Стрелецкой казнью. Вместе с Францем Яковлевичем Лефортом он решительно отказался от приглашения взять на себя обязанности палача, сказав:

   — У нас на родине, в Шотландии, и городе Женеве, в Швейцарии, такое не принято...

Всё же Гордону с Лефортом пришлось стать свидетелями массовых казней стрельцов в Преображенском и на московских площадях. Они были обязаны присутствовать по долгу службы. Секретарь цесарского посольства рассказывал о том со многими подробностями в дневниковых записях:

«...Десятого октября, приступая к исполнению казни, царь пригласил всех иноземных послов. К ряду казарменных изб в Преображенской слободе прилегает возвышенная площадь. Это место казни: там обычно стоят позорные колья с воткнутыми на них головами казнённых. Этот холм окружал гвардейский полк в полном вооружении. Много было москвитян, влезших на крыши и ворота. Иностранцев, находившихся в числе простых зрителей, не подпускали близко к месту казни.