Читать «Царский угодник. Распутин» онлайн - страница 8
Валерий Дмитриевич Поволяев
— Вот так наши предки рубили своих врагов, — заметила одна сестра другой.
Увидев, что на него смотрят две знатные дамы, Распутин аккуратно отложил топор в сторону и низко им поклонился.
Это сёстрам понравилось. Не разговориться, не расспросить этого человека о житьё-бытьё было нельзя: в монастырях все считаются равными и часто бывает не важно, кто с кем разговаривает, здесь вели себя на равных и человек из королевской семьи, и простой обыватель, занимающийся починкой сапог на Андреевском спуске либо же прямо за воротами Михайловского монастыря, на зелёной лужайке.
Переговорив с Распутиным, сёстры пригласили его к себе на чай — он им приглянулся тем, что был из народа: наступала та самая пора, когда верхи тянулись к низам, смыкались с ними, гордились, если хождение в народ удавалось, — приглянулся тем, что, оказывается, дважды пешком ходил на Святую Землю, тем, что умел очень складно и легко говорить.
Наверное, здесь и была допущена некая историческая ошибка, в результате которой Распутин из обыкновенного сибирского мужика, привыкшего босиком ходить по земле, а по нужде забираться в ближайшие лопухи, превратился в некоего негласного повелителя царской семьи.
Сёстры ещё несколько раз встречались с им на михайловском монастырском подворье, пытаясь разобраться в этом человеке, понять, что же в нём такого притягательного есть? Ни Анастасии, ни Милице не пришло в голову, что они имеют дело с обыкновенным человеком, наделённым гипнотическими способностями, а всё остальное — разговоры про святость, про Бога, про земли, на которых этот человек побывал, про монастыри и знаменитых монахов — это наносное, идущее больше от расчёта, чем от действительной веры.
Но человек этот умел заговаривать боль, останавливать кровь и лечить разные болезни.
Как-то вечером при свете тусклой керосиновой лампы-семилинейки Милица Николаевна спросила Распутина, знаком ли он с такой болезнью, как гемофилия?
Распутин первый раз в жизни слышал это слово, но тем не менее ответил утвердительно:
— Да!
И хотя взгляд Распутина был твёрд, смотрел он прямо, Милица усомнилась в том, что тот знаком с этой редкой и непонятной болезнью. Спросила:
— Вы знаете, что такое гемофилия?
— Это... это, когда кровь бежит, бежит и не останавливается. Человек вообще может умереть, если у него не остановить кровь. Так ведь?
Распутин попал в точку.
— Так, — сказала Милица. — А чем она лечится?
— Травами, только травами, — Распутин назвал несколько трав, которые не были известны ни Милице, ни Анастасии.
— А у нас под Санкт-Петербургом, в лесах наших, они есть?
— Есть, только, может быть, называются по-другому.
— А кроме трав... никакая фармакология разве не способна помочь?
Слово «фармакология», так же как и «гемофилия», озадачило Распутина, лицо у него на миг подобралось, словно великая княжна произнесла что-то неприличное, но Распутин умел быстро ориентироваться в любой обстановке, ничто не сбивало его с толку — Гришку, которого вскорости стали именовать «старцем», вообще невозможно было сбить с толку, он с невозмутимым видом наклонил голову: