Читать «У истоков древнерусской народности» онлайн - страница 106

Не менее выпукло финно-угорский элемент выявляется и в другом месте рассказа о восстании 1071 г. — в религиозной «дискуссии» между Яном Вышатичем и плененными им волхвами. Рассказ волхвов о сотворении человека находит ближайшие аналогии в древнем языческом фольклоре поволжских финно-угров.

В литературе уже неоднократно отмечалось и то, что обстоятельства казни волхвов (они после казни были не погребены в земле, а повешены на дубе) также перекликаются с древней поволжской финно-угорской обрядностью. С медвежьим культом, возможно, связывается последний эпизод рассказа, где говорится о съедении повешенных на дубе волхвов медведем. Ведь волхвы были из Ярославля. Предшественником же Ярославля являлось селище Медвежий Угол. Его жители в свое время выпустили на князя Ярослава священного «лютого зверя» — медведя, которого князь убил, после чего привел в покорность и жителей. Об этом рассказывается в очень интересном, хотя и позднем источнике — «Сказании о построении города Ярославля». Содержание «Сказания», как показал Н. Н. Воронин, теснейшим образом связывается с бурными событиями, происходившими в XI в. в Северо-Восточной Руси.

Картина селища Медвежий Угол, обитатели которого «человецы поганые веры», поклоняющиеся идолу, «мнози и грабления и кровопролития верным твориша, в делании же смысленна прилепляхуся, егда на зверя или лов рыб исходиша, держаша же сии люди и мнозии скотии и сими себя насыщаху», является единственной литературной зарисовкой нерусского, вероятно мерянского, поселения на окраинах Северо-Восточной Руси XI в.

Интересно, что в предании, повествующем о Чудском конце в Ростове, стоящий там каменный идол, как и идол из «Сказания о построении города Ярославля», называется Велесом — скотьим богом. Это нельзя не связать со скотоводческим по преимуществу хозяйством поволжских финно-угров, речь о чем уже шла выше.

Все сказанное свидетельствует о том, что историки, которые во что бы то ни стало хотели представить события 1071 г. в качестве восстания русских смердов, допускают ошибку. В XI в. на Северо-Востоке было смешанное население, находящееся в процессе консолидации в народность. Колоритный эпизод, помещенный в летописи под 1071 г., бесспорно связан с финно-угорскими элементами. Но их судьба была уже тесно переплетена с судьбами всей Руси, и восстание 1071 г. в Ростовской земле являлось одним из звеньев того движения смердов и городской бедноты, которое охватило тогда многие области Руси — и старые, коренные, и для того времени новые.

На севере Новгородской земли

1