Читать «Державный» онлайн - страница 373
Александр Юрьевич Сегень
— Зачем они тебе, Солнышко? — спросил тихонько Соломонию Василий.
— Оставь её, сыне! — уже строго одёрнул его Державный. — Пусть идёт. Аты проводи её. Не хочешь видеться с ними, можешь не заходить к ним в темницу, а невестушку — проводи.
Крестный ход двинулся назад в Кремль. Государь Иван шёл сам, лишь немного придерживаемый Иосифом Волоцким. Соломония шла под руку со своим женихом, теряясь в каких-то суматошных обрывках мыслей. Может, и зря она напросилась навещать опальных, если Васе не нравится? Вася вон пыхтит в усы, сердится.
Едва стали подниматься на берег, позади донеслись со стороны Ердани какие-то тревожные крики. Все нехотя оглянулись.
— Что там такое? — пробормотал государь Иван Васильевич. — Неужто утоп кто?
— Быть такого не может, — сказал Василий.
— Отродясь в Ердани не топ народ русский, — добавил Иосиф.
— Только здоровее делаешься, — тихо сказала Соломония.
— Правда ли, что во времена Марфы Борецкой в Новгороде на Волхове часто околевали в ерданских купаниях? — спросил Василий.
— Вероятно, — ответил игумен Волоцкий. — Она ведь тогда оттуда пошла, ересь, мнение поганое. Кресты грызли, в иконы плевали, венчания перестали совершать — всё это уже при Борецкой. Великое дело совершил Державный наш, когда разгромил новгородскую вольницу. И Марфу, аки жабу ядовитую...
Тут прибежал боярский сын Иван Заболоцкий-Данилов с сообщением о том, что произошло на Ердани. Виновником шума оказался сын недавно сожжённого еретика Ивана-Волка Курицына, полностью отрёкшийся от своего отца и его заблуждений. Он даже прозвище носил не Курицын, а Волков. Впрочем, это, кажется, по настоянию родителя. Так же в точности и дети Фёдора Курицына назывались Соколовыми.
— Как начал скакать в Ердани, — повествовал о молодом Волкове Заболоцкий, — высоко так выпрыгивает и горланит бешено: «Во Христа креститеся! Во Христа креститеся!» Его хватают, тащут на лёд, а он своё: «Во Христа креститеся!» Едва угомонили, пеной изо рта пошёл. Вот оно как лютует бес над ихним семейством.
— Помилуй нас, Боже, — перекрестился Иосиф Волоцкий. Он повлёк Державного дальше, в ворота Тайницкой стрельницы, все последовали за ним и Иваном Васильевичем.
Солоша отчего-то испугалась рассказа о нелепой выходке Волкова сына. Когда вошли в ворота башни, она теснее прижалась к Василию. Выйдя снова на свет Божий, залюбовалась игрой солнца на куполах кремлёвских храмов и вдруг спросила:
— Вася, а в евреях есть обычай купаться в Ердани?
Он в ответ рассмеялся, потом сказал:
— В жидвах такого обычая нет. Поскольку они Христа не ведают. У них другое. Миква именуется.
— Миква? Что это? На Москву похоже.
— Вот-вот. Поганый ересиарх Курицын тоже учил своих, что, мол, слово Москва есть искажённое миква. Еретики на допросах рассказывали, как он под землёй миквы устраивал. Кровавые.
— Кровавые?! — Соломонии сделалось опять страшно.
— Да, — кивнул Василий Иванович. — Сказывают, будто для сей цели под землёй роется воронка, вверху раструб широкий, далее чем глубже, тем он больше сужается. Имеет сия воронка девять уступов по числу кругов ада.