Читать «Скопин-Шуйский. Похищение престола» онлайн - страница 161

— Когда под Тулой стояли, Болотникова выкуривали, от Карла IX опять посланец пожаловал: не нужна ли помощь? Ну, думаю, зачем она мне? Болотникова вот-вот прикончим, а шведы ведь за так помогать не станут, обязательно что-нибудь попросят за услугу, либо Корелы, либо Иван-город. Сказал посланцу: мол, спасибо его величеству за заботу, но не нуждаемся. А ныне вон к горлу подступили, хоть в петлю. Про юг уж молчу, так ведь и северные города почти все к Вору наклонились. Того гляди Московский посад его позовет. Псков передался, Новгород пока меня держится, даже поляков, которых я им на жительство прислал, утопили в Волхове.

— Пленных? — удивился Скопин.

— Вот именно. Я их пленил и, чтоб Москву не объедали, по городам разослал, а новгородцы управились — «воду посажали». Но Псков-то, наоборот, тем пленным чуть не в рот глядит, кормят от пуза, лелеют. Вот и долелеялись, сами ополячились, Тушинскому вору присягнули.

— Да, — вздохнул Скопин. — Действительно худо дело.

— Да уж куда худее, Мишенька;

— Хорошо, Василий Иванович, я согласен поехать. Но что я могу им сулить от вашего имени?

— Сули Корелу, мало будет — дари Орешек. Не скупись, Миша, на посулы.

— Но войско-то наверняка будет деньги требовать, тут посулами не обойдешься.

— Это верно. Я дам тебе для начала немного, но главное, разошлю по городам, которые за мной, указ, о том, чтоб все тягловые сборы на тебя слали деньгами ли, рухлядью. И ты требуй с них моим именем. И про монастыри не забывай, там деньги завсе есть.

— Хорошо, Василий Иванович, когда мне выезжать?

— Да хошь завтра. С собой возьмешь шуряка своего Семена Головина и конный полк самый лучший. И ступай, сынок.

— А грамоту полномочную?

— А вот возьми, — царь посунул по столу хрусткий лист бумаги. — Томила заготовил, я подписал и печать приложил.

— А Дума?

— Стану я этих дураков спрашивать. Мстиславский знает и довольно. А с долгобородыми советоваться — делу вредить. Завтра же в Тушине будет известно.

Тушинское посольство, пока пробиралось по Москве к Кремлю, изрядно трусило. Даже у самого пана Будзилы поджилки тряслись: «Повяжут гады, вздымут на дыбу, поджарят огоньком. Ох, и удумал этот гетман. Сам небось не пошел послом, хорунжего решил скормить москалям».

Но когда их в сопровождении сотника пропустили в Кремль и привели в Грановитую палату, где сидела Дума, Будзило воспрянул духом: «Значит, с нами считаются. Погуторим». И не увидев на царском месте царя, явил хорунжий не возмущение, нет (возмутись так, чего доброго, и угодишь на дыбу), а явил Будзило легкое неудовольствие:

— Нам бы с государем увидеться надо.

— Государь мне поручил, — сказал Мстиславский, с трудом скрывая презрение к воровскому посольству. — Сказывайте, с чем пожаловали?

— У нас был недавно ваш посол Доморацкий.

— Это не наш посланец, а польского посольства.

— Ну ладно, — согласился Будзило. — Пусть будет польского посольства. Доморацкий сказал, что вы требуете ухода всех поляков из армии государя Дмитрия Ивановича, обещая за это мир Польше.