Читать «Мой друг работает в милиции» онлайн - страница 97

Высокий седеющий человек с приплюснутым носом, давно не стриженный, поправив очки, раздраженно ответил:

Там, в зале Темпля, было слишком шумно; В саду удобней будет говорить.

«Сеффолк! Заговорил Сеффолк! Сейчас, буквально через несколько секунд, прозвучит та фраза!»

Взлохмаченный Шадрин, угрюмо взглянув на Плантагенета, заговорил надменно, тяжело роняя слова:

К законам я влеченья не имею… Им воли никогда не подчинял; Но подчинял закон своей я воле.

Знакомая интонация! Те же интонации, что и тогда, в Ленинграде! Но голос… Впрочем, голос Клофеса претерпел неизбежное изменение. Одно дело слышать голос непосредственно, другое — по телефону или воспроизведенным на магнитофоне по телефонной записи. Необходимо повторить запись с точным воспроизведением первоначальных условий.

Дальнейший ход репетиции Дробова не интересовал, он только делал вид, что следит за игрой исполнителей, на самом же деле мысли его были направлены к одному: как, не вызывая подозрения Шадрина, осуществить запись по телефону.

Во время краткого перерыва Летова поспешила к Дробову и, нервно теребя носовой платок, устремила на него вопрошающий взгляд.

— Очень интересно, — сказал Дробов. — Ваша трактовка достаточно своеобразна, лишена широко распространенного штампа. Я говорю, конечно, о том немногом, что сейчас увидел. Особенно это заметно в монологе Петруччо. Что касается «Генриха», там тоже есть интересные моменты. В общем, я доволен, что ваша репетиция записана на магнитофон.

Летова не пыталась скрыть свою радость:

— Вот видите! А Ленинград зарубил нам сцены из «Гамлета». Жаль, что вас не было на том просмотре, вы бы нас отстояли.

— Возможно. До какого часа у вас репетиция?

— Как всегда, до половины десятого.

— Тогда сделаем так. Вы продолжайте репетицию, а я проверю запись на магнитофоне. В двадцать один тридцать позвоню вам. Актеров до моего звонка, пожалуйста, не отпускайте, может быть, им придется задержаться на пять — шесть минут.

— Вы хотели поговорить со мной после репетиции…

— Поговорим завтра, я не тороплюсь. Сейчас придет техник и снимет микрофоны. Итак, до завтра…

* * *

За углом, в сорока — пятидесяти метрах от клуба, Дробова ждала машина. За рулем сидел Янсон.

— Успели сравнить запись? — спросил Дробов.

— Успе-е-ели. Похо-о-оже… но не совсем.

— Конечно, не совсем: запись с микрофона может и не совпадать с записью по телефону. Но это поправимо…

В управлении их встретил хмурый Кулябко.

— Похоже и непохоже, говорит так же, а голос разный, — ответил он на немой вопрос Дробова.

— Не совсем понятно и совсем не по-русски: «Говорит так же, а голос разный». Давайте послушаем вместе.

Прослушав и сравнив обе записи, Дробов понял, что Кулябко нашел довольно точное определение. Тембр голоса несколько отличается от голоса Клофеса, но «рисунок» фразы «К законам я влеченья не имею» в обеих записях был абсолютно одинаков: та же пауза после слов «к законам», то же необоснованное выделение слова «влеченья».