Читать «МОНОМАШИЧ. Мстислав Великий» онлайн - страница 78

Искони княжеская власть на Руси была опорой монастырям и храмам. Именно князья закладывали храмы, помогали монахам дарами и наделяли их угодьями. Редко кто из бояр и ещё реже знатных купцов мог расщедриться на такое, а простой люд мало и неохотно вносил свою лепту: Ибо сильны ещё были тёмные языческие привычки. Церковь нещадно обличала их, боролась с душой народа, как с деревянными идолами, но много ещё должно было утечь воды, чтобы простой люд совсем забыл о памяти предков. Русскую душу не поймут ни греки, ни латиняне, ни иудеи — даже князья и то не спешили совсем отрываться от земли.

Владимир Всеволодович показал себя обычным князем-гостем — принял благословение игумена, помолился перед мощами святого Антония Печерского и его ученика Феодосия. Передал монастырю дары и трапезовал вместе с монахами, благо не миновали ещё все пасхальные празднества. А после, беседуя с игуменом, поинтересовался летописанием.

   — Слышал я, будто князь Святополк Изяславич наказал здешним монахам сотворить повесть, откуда есть пошла земля Русская?

   — Истинно так, сын мой, — кивал головой игумен, важный, словно боярин. Он и был боярского рода и даже приходился кем-то по женской линии покойному Путяте Вышатичу — Брат наш, Нестор, сей труд пишет уж тринадесять годов без малого.

   — Желал бы я побеседовать с сим учёным мужем.

Игумен выказал согласие и поднялся, чтобы проводить князя в келью летописца.

Нестор только-только приступил к работе. Он дорисовал красную заглавную буквицу, дождался, покуда высохнет краска, и взялся за перо, чтобы описать мятеж киян и послание к Мономаху в Переяславль. Прежде было некогда — то Пасха, то ждали мятежа и погромов, то встречали нового князя и служили благодарственные молебны. Нестор уже прописал, как Мономах въехал в Киев во главе своих дружин, когда дверь в маленькую келью отворилась и вошёл сам князь. Невысокий, широкоплечий, в ярких одеждах, живой и порывистый в движениях несмотря на лета — недавно исполнилось шестьдесят, а по виду моложе, — новый киевский князь заполнил собой тесную келью и, загородив оконце, словно источал свет — так ярки были его корзно, охабень и дорогой пояс, расшитые золотом и серебром. Рядом с облачённым в тёмную рясу худощавым, отрешённым Нестором он казался ещё моложе и живее.

   — Здрав будь, брат Нестор, — первым молвил Владимир.

   — И тебе поздорову, княже, — степенно ответил монах.

   — Чего ж я тебя не видал при въезде в лавру?

   — Выходил я, княже, — кивнул Нестор, — да только скоро ушёл. Труд мой, — он глянул на разложенные листы, — к суете не расположен. Книги, как и летописание, должны твориться в тиши и покое, дабы душу ничто не отвлекало от общения с Богом.

   — И ты уже тринадцать лет сей труд пишешь? Позволишь ли взглянуть на твоё творение?

   — Сие творение не моё, — вздохнул Нестор. — Сие есть погодная запись всего, что свершилось на Руси. А дела, большие и малые, о коих я пишу, творят суть люди с Божьей помощью — князья, бояре, воеводы, чёрный люд. Я же, недостойный, лишь на пергамент переношу запись об их делах.