Читать «Васек Трубачев и его товарищи. Девочка из города.» онлайн - страница 4
Любовь Федоровна Воронкова
Эти представления приходят в резкое противоречие с его подлинной натурой, когда Васек оказывается перед лицом грозящего ему одиночества. Когда, словно слабые ниточки, рвутся казавшиеся такими нерушимыми его связи с Сашей и Севой, с матерински заботящейся о нем тетей Дуней, с классом и школой, которую он перестает посещать.
Вот тут-то, оставшись наедине с собой, он и слышит голос, которого прежде не мог расслышать, оглушенный собственным монологом к миру, — голос своей совести. Никто не растолковывает Ваську его ошибок. И сам он чувствует себя вполне правым. Он убежден, что окружающие несправедливы к нему. Тем не менее ему жалко Севу и тетку и стыдно перед ребятами, вожатым Митей, учителем. Эти жалость и стыд, нарастая, побуждают Васька искать, в чем их причина.
Постепенно герой постигает, что сила и достоинство человека не в том, чтобы подняться над другими, а в том, чтобы приблизиться к ним душой. Для этого приближения ничего не значат командирские нашивки на пионерской курточке или мощь мускулов. Но незаменимы такие свойства души, как чуткость к душевным состояниям другого человека, доброта, милосердие, честность перед собой и окружающими.
Пионерский сбор, на котором разбирается поведение Трубачева, — это не общественный суд над провинившимся. Это просто откровенный разговор, когда всем открывается возможность убедиться, что они мало знают друг друга. Ребята распахивают сердца навстречу друг другу по примеру своего молодого учителя Сергея Николаевича, который, как считает Нюра Синицына, не ищет никакого особенного «подхода» к детям, а обращается с ними «как со взрослыми». Именно в этом и состоит воспитательный метод учителя — в осуществлении морального равенства с воспитанниками, в каждом из которых он уважает личность, а следовательно, и требует с каждого как с личности, сознательно отвечающей за свои поступки.
Часто вопрос с ответственностью вполне ясен. Отстает Мазин по географии, и учитель просит Трубачева подтянуть товарища. Тут достаточно ответить по-военному: «Есть!» — и приступить к занятиям. Неизмеримо труднее Одинцову решить, должен ли он написать о недостойном поведении Трубачева в классную стенгазету. Он плохо спит ночь, обдумывая вставшую перед ним проблему: «Какой же я пионер, если не напишу?.. А какой же я товарищ, если напишу?»
Оказывается, и другие с волнением ждут, какой выбор сделает их одноклассник. Ребята перестали бы уважать Одинцова, если б он отмолчался. Но они не одобряют и ту прямолинейность, с какой Коля исполнил свой долг редактора, показав Трубачеву статью, когда та уже была готова для газеты. Сева Малютин считает, что Одинцов поступил хотя и честно, но не совсем по-товарищески. Надо было заранее предупредить Трубачева, что такая статья будет.