Читать «Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1» онлайн - страница 33

На следующее утро военный атташе представил меня нашему послу в Анкаре А.Н. Лаврищеву. Бывалый советский дипломат встретил, как мне показалось, строго, держа в руках свежий номер какой-то турецкой газеты. Указывая на ее первую полосу, он с места в карьер, решив, наверное, проверить мои знания турецкого языка, произнес: «Что же это вы, не успев еще доехать, занялись терроризмом и диверсиями? Вот читайте!» Через всю газетную полосу красными буквами было написано: «Катастрофа на железной дороге». После статьи с подробным описанием происшествия с нашим поездом шел подзаголовок – «Русские шпионы». Указывая на него пальцем, посол, смягчив строгое лицо скупой улыбкой, подбодрил: «Вот отсюда и читайте».

Из заметки я узнал, что меня турки уже произвели из переводчика в помощники военного атташе. А дальше я постарался как можно ближе к тексту перевести все остальное: «Обращает на себя внимание, что по маршруту Эдирне—Стамбул в последнее время зачастили ездить русские дипломаты. Так, в ночь железнодорожной катастрофы по этой дороге проследовал помощник военного атташе Леонид Медведко со своей женой Еленой». О третьем «подозреваемом» – нашем сыне Сергее, слава богу, в статье не упоминалось.

Читая регулярно появлявшиеся в печати сообщения то о происках коммунистов, то о диверсиях курдов-сепаратистов, то о грядущих из русской Сибири снегопадах, я часто вспоминал разговор с Назымом Хикметом. Он состоялся перед моим отъездом. «Имей в виду, – предупреждал он меня, – во всем плохом, что происходит в Турции, будут винить Москву, коммунистов и курдов».

При следующей нашей встрече Назым Хикмет закрепил свое прошлое напутствие автографом на подаренном мне романе в стихах «Человеческая симфония»: «Товарищу Медведко с любовью за то, что он как настоящий коммунист любит мой турецкий язык и мою Турцию. Назым». Эту книгу с дорогими для меня словами я продемонстрировал и перед камерой турецкого телевидения, зачитав одно из его стихотворений, посвященное Полю Робсону. В нем поэт, изъясняясь в любви к своему «чернокожему брату», признавался, что им обоим Россия стала второй родиной, ибо в родной стране «запрещают петь наши песни…». При прощании с ним перед отъездом в Турцию я не предполагал, что через несколько месяцев мне удастся в самой Турции повстречаться с людьми, которые делали ее новую историю.