Читать «Наш Современник, 2005 № 06» онлайн - страница 69

Дважды — сначала в гринёвском сне, а потом в сцене спасения Маши Мироновой от домогательства Швабрина — Пугачёв выступает как посажёный отец дворянина Гринёва. Эта роль многосмысленна и непроста. С одной стороны, отец посажёный — или ряженый (см. словарь Даля) — это отец подставной, ненастоящий, тот, кто изображает отца только в брачном обряде. Но с другой стороны, посажёный отец благословляет, напутствует человека в любви, то есть в самом высоком, святом проявлении жизни.

Так же точно и Пугачёв для Гринёва, с одной стороны, самозваный и «ряженый» царь — но с другой стороны, он оказывается спасительной опорой Гринёва в той круговерти судьбы, которая равнодушно-безжалостно закрутила героя. А уж то, что казак Емельян помогает Гринёву вызволить из беды капитанскую дочку, возлюбленную героя, создаёт неразрывную связь между ними. Пугачёв стал действительно свадебным, посажёным отцом для Гринёва — как потом посажёною, в сущности, матерью стала для Маши Мироновой Екатерина Великая. Так вот Пушкин и «породнил» всех героев романа — свёл воедино, в одну нераздельно-большую семью, даже императрицу и ненавистного ей бунтаря, выражая тем самым идею о «семейственности» русского национального бытия и о том, что русский мятеж есть, по сути, большая семейная ссора.

VII

Последнее требует уточнения и подкрепления примерами.

Народ как семья, «мысль народная» как выражение и продолжение «мысли семейной» — таково устойчивое впечатление, возникающее у читателя пушкинского романа.

Семейственность, патриархальность и тёплая простота отношений — это всё открывается нам, когда мы знакомимся с жизнью обитателей Белогорской крепости. «Я пошёл в сени и отворил дверь в переднюю. Старый инвалид, сидя на столе, нашивал синюю заплату на локоть зелёного мундира. Я велел ему доложить обо мне. „Войди, батюшка, — отвечал инвалид, — наши дома“. Я вошёл в чистенькую комнатку, убранную по-старинному(…). У окна сидела старушка в телогрейке и с платком на голове. Она разматывала нитки, которые держал, распялив на руках, кривой старичок в офицерском мундире. „Что вам угодно, батюшка?“ — спросила она, продолжая своё занятие».

А вот как милейшая Василиса Егоровна, жена коменданта, руководит жизнью крепости. «В эту минуту вошёл урядник, молодой и статный казак. „Максимыч! — сказала ему капитанша. — Отведи господину офицеру квартиру, да почище“. — „Слушаю, Василиса Егоровна, — отвечал урядник. — Не поместить ли его благородие к Ивану Полежаеву?“ — „Врёшь, Максимыч, — сказала капитанша, — у Полежаева и так тесно; он же мне кум и помнит, что мы его начальники. Отведи господина офицера… как ваше имя и отчество, мой батюшка? Пётр Андреич?.. Отведи Петра Андреича к Семену Кузову. Он, мошенник, лошадь свою пустил ко мне в огород. Ну, что, Максимыч, всё ли благополучно?“.