Читать «Посвящается вам» онлайн - страница 23

Памяти Обуховой

Е. Камбуровой

Когда б вы не спели тот старый романс, я верил бы, что проживу и без вас, и вы бы по мне не печалились и не страдали. Когда б вы не спели тот старый романс, откуда нам знать, кто счастливей из нас? И наша фортуна завиднее стала б едва ли. И вот вы запели тот старый романс, и пламень тревоги, как свечка, угас. А надо ли было, чтоб сник этот пламень тревоги? И вот вы запели тот старый романс, но пламень тревоги, который угас, опять разгорелся, как поздний костер у дороги. Зачем же вы пели тот старый романс? Неужто всего лишь, чтоб боль улеглась? Чтоб боль улеглась, а потом чтобы вспыхнула снова? Зачем же вы пели тот старый романс? Он словно судьба расплескался меж нас, всё, капля по капле, и так до последнего слова. Когда б вы не спели тот старый романс, о чем бы я вспомнил в последний свой час, ни сердца, ни голоса вашего не представляя? Когда б вы не спели тот старый романс, я умер бы, так и не зная о вас, лишь черные даты в тетради души проставляя.

«На полянке разминаются оркестры духовые…»

* * *

На полянке разминаются оркестры духовые и играют марш известный неизвестно для чего. Мы пока еще все целы, мы покуда все живые, а когда нагрянет утро — там посмотрим кто кого. И ефрейтор одинокий шаг высокий отбивает, у него глаза большие, у него победный вид… Но глубоко, так глубоко, просто глубже не бывает, он за пазухою письма треугольные хранит. Лейтенантик моложавый (он назначен к нам комбатом) смотрит в карту полевую, верит в чудо и в успех. А солдат со мною рядом называет меня братом: кровь, кипящая по жилам, нынче общая для всех. Смолкли гордые оркестры — это главная примета. Наготове все запасы: крови, брани и свинца… Сколько там минут осталось… три-четыре до рассвета, три-четыре до победы… три-четыре до конца.

«О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой…»

* * *

О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой, когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой? Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют, где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают. По-моему, все распрекрасно, и нет для печали причин, и грустные те комиссары идут по Москве как один, и нету, и нету погибших средь старых арбатских ребят, лишь те, кому нужно, уснули, но те, кому надо, не спят. Пусть память — нелегкая служба, но все повидала Москва, и старым арбатским ребятам смешны утешений слова.