Читать «Только для голоса» онлайн - страница 26

На развилках, по которым идет твой путь, ты встречаешь иные судьбы. Знакомиться с ними или нет, переживать ли их так же глубоко, как свою собственную участь, или пройти мимо, зависит только от выбора, который ты совершаешь в какое-то одно короткое мгновение; разумеется, ты даже не подозреваешь об этом, но в твоем выборе — двинуться прямо или свернуть на развилке — нередко бывает поставлена на карту вся твоя жизнь и жизнь твоих близких.

22 ноября

Сегодня ночью погода изменилась. Подул западный ветер и очень быстро разогнал тучи. Прежде чем приняться за письмо, я погуляла немного по саду. Все еще сильный ветер проникал под одежду. Бэк был в восторге, ему хотелось играть. С шишкой в зубах, он бежал рядом со мной. Как ни мало у меня сил, я все же сумела разок бросить ему шишку, она упала совсем недалеко, но Бэк все равно остался доволен. Выяснив, как самочувствие твоей розы, я отправилась поприветствовать орех и вишню, мои любимые деревья.

Помнишь, как ты смеялась надо мной, когда я ласково поглаживала ствол какого-нибудь дерева? «Что это ты делаешь? — удивлялась ты. — Я понимаю, будь это лошадь». Когда же я объясняла тебе, что прикасаться к дереву так же приятно, как и к любому другому живому существу, пожалуй даже приятнее, ты раздраженно пожимала плечами и уходила. Почему приятнее? Потому что когда чешу Бэка за ухом, например, то ощущаю что-то теплое, трепетное, но в животном всегда чувствуется некоторое нервное возбуждение. Из-за ожидания пищи, к примеру, — либо время еды уже близится, либо еще далеко; это может быть тоска по тебе или всего-навсего воспоминание о неприятном сновидении. Понимаешь? У собаки, как и у человека, слишком много мыслей, слишком много потребностей. И достижение покоя, счастья никогда не зависит только от нее самой.

У дерева все иначе. С того момента, как появляется на свет его росток, и до самой смерти дерево все время стоит недвижно на одном и том же месте. Своими корнями оно ближе всех к сердцу земли, ближе любого другого живого существа. А своей вершиной оно ближе всех к небу. Живительные соки текут под его корой снизу вверх и сверху вниз. Они растекаются по ветвям или, наоборот, стекают к корням в зависимости от дневного света. Дерево ждет дождя, ждет солнца, ожидает наступления нового времени года, а затем следующего, и так до самой смерти. Ничто из всего, что позволяет ему жить, не подвластно его воле. Оно существует, и все тут. Понимаешь теперь, почему так приятно бывает прикоснуться к нему? Из-за его прочности. Из-за его дыхания — глубокого, ровного, спокойного.

В Библии где-то говорится, что у Бога широкие ноздри. Может, это и не совсем почтительно, но всякий раз, когда я пыталась представить себе облик Божественного Существа, мне всегда рисовался в воображении дуб.

Возле дома, где я жила в детстве, рос дуб, он был такой могучий, что два человека с трудом могли обхватить его ствол. Уже в четыре или пять лет я любила приходить к нему. Я сидела под деревом и ощущала под собой влажность травы, свежий ветерок овевал волосы и лицо. Мне дышалось необыкновенно легко и свободно, и я понимала, что существует некий данный свыше порядок вещей и я тоже часть этой системы вместе со всем, что меня окружает. И хотя я совсем не разбираюсь в музыке, я чувствовала, как что-то поет во мне. Я не могла бы тебе точно сказать, что это была за музыка — ритурнель или какая-нибудь ария. Больше всего это походило на то, как если бы где-то совсем рядом с моим сердцем равномерно, ритмично и сильно дышали бы кузнечные мехи, и это дыхание ощущало все мое тело, мой мозг. Оно порождало очень яркий свет как бы двойной природы — свет сам по себе и в то же время сверкание музыки. Я была счастлива, что существую на этой земле, и кроме этого счастья ничто в мире не имело для меня никакого значения.