Читать «Только для голоса» онлайн - страница 25

Я могла бы стать опорой для дочери. Но для такого результата необходимо было обладать силой воли. Когда Илария сказала: «Ты действительно должна уйти», мне следовало остаться. Нужно было снять номер в ближайшей гостинице и каждый день приходить и стучать к ней в дверь, продолжать настаивать до тех пор, пока крохотная брешь не превратилась бы в проем. Я ведь чувствовала, что до этого оставалось уже совсем немного.

Но я не сделала ни малейшего усилия. Из малодушия, из лени, из ложной стыдливости я повиновалась ее приказу. Я ненавидела свою мать именно за ее назойливое вмешательство в дела, которые ее не касались, и мне хотелось быть другой матерью, хотелось уважать свободу дочери. Но за маской уважения свободы нередко скрывается небрежение, нежелание ввязываться во что-либо. Тут существует очень тонкая грань, и решение, переступать ее или нет, приходит в один момент, и всю важность его понимаешь лишь тогда, когда решающее мгновение уже миновало. Только тогда начинаешь раскаиваться, только тогда и понимаешь, что в этот момент требовалось не уважение чужой свободы, но вторжение: ты находилась там, и твоя совесть должна была побудить тебя действовать. Любовь не терпит лентяев. Чтобы жить полноценной жизнью, порой нужны твердость и решительность. Понимаешь? Я укрыла свое малодушие и свою лень под благородными покровами.

Что такое судьба, человек начинает понимать лишь с годами. В твоем возрасте об этом, как правило, не задумываются; все, что происходит с человеком в эту пору, видится ему как результат его собственных усилий. Ощущаешь себя трудягой, выкладывающим камень за камнем перед собой дорогу, которую предстоит пройти. И только значительно позднее вдруг замечаешь, что дорога-то уже вымощена, что кто-то другой наметил ее для тебя, и тебе уже не остается ничего другого, как отправиться по ней вперед. Подобное открытие обычно делают где-то годам к сорока. Вот когда начинаешь догадываться, что не все в этом мире зависит только от тебя. Это опасный момент, когда зачастую легко соскользнуть в клаустрофобический фатализм. А чтобы увидеть судьбу во всей ее реальности, тебе надо подождать еще несколько лет.

Около шестидесяти, когда дорога за твоими плечами намного длиннее той, что лежит впереди, обнаруживаешь то, что никогда не видела прежде: дорога, которую ты прошла, была вовсе не прямой, а имела множество развилок, и на каждом шагу встречались стрелки-указатели, направлявшие тебя в разные стороны; вон там начиналась узенькая тропинка, а там заросшая травой дорожка, терявшаяся в лесу. По некоторым из ответвлений ты прошла, даже не заметив их, а другие ускользнули от твоего внимания. Кто знает, куда бы привели тебя те дороги, которыми ты пренебрегла, — в лучшее место или в худшее; тебе неизвестно, но ты все равно сожалеешь, что не пошла по ним. Могла что-то сделать, но не сделала, вернулась назад вместо того, чтобы двигаться вперед. Игру в гусей помнишь? Жизнь проходит примерно так же.