Читать «Только для голоса» онлайн - страница 24

Илария вернулась вскоре после обеда. Вид у нее был такой же измученный, как и утром. «Как прошел экзамен?» — поинтересовалась я самым дружеским тоном. «Как и все другие. — Она пожала плечами. — Как все другие, — повторила она и, помолчав немного, добавила: — Ты приехала, чтобы проверять меня?» Я хотела избежать конфликта, поэтому спокойно и доброжелательно ответила ей, что у меня было только одно намерение — поговорить с ней немного.

«Поговорить? — недоверчиво переспросила она. — О чем же? Не о твоих ли увлечениях мистикой?»

«О тебе, Илария», — негромко проговорила я, пытаясь заглянуть ей в глаза.

Она подошла к окну. Взгляд ее уперся в ствол ивы с уже желтеющими листьями. «Мне нечего рассказать, во всяком случае тебе. Я не желаю тратить время на бесполезную интимную болтовню. — Потом она перевела взгляд с ивы на наручные часы и сказала: — Уже поздно, у меня важное собрание. Тебе надо уехать». Я поднялась, но подошла не к двери, а к ней и взяла ее руки в свои. «Что с тобой происходит? — спросила я. — Из-за чего ты страдаешь?» Я увидела, как участилось ее дыхание. «Мне больно видеть тебя в таком состоянии, — добавила я, — даже если ты отвергаешь меня как мать, я не отвергаю тебя как дочь. Мне хочется помочь тебе, но, если не пойдешь навстречу, я не смогу это сделать». Тут ее подбородок задрожал, как бывало в детстве, когда она готова была расплакаться. Она вырвала свои руки из моих и резко отвернулась. Ее худенькая, съежившаяся фигурка сотрясалась от рыданий. Я погладила ее по голове. Сколь холодными были ее руки, столь пылающей была голова. Она тотчас обернулась, обняла меня, уткнулась в плечо. «Мама, — сказала она, — я… я…»

Но тут раздался телефонный звонок.

«Пусть звонит», — шепнула я ей на ухо.

«Не могу», — ответила она, утирая слезы.

Когда она взяла трубку и заговорила, голос ее снова стал металлическим, чужим. Из короткого разговора я поняла, что случилось нечто серьезное. И в самом деле, она тотчас резко добавила: «Мне очень жаль, но теперь тебе действительно надо уехать».

Мы вместе вышли из дома, у дверей она торопливо и виновато обняла меня. «Никто не может помочь мне», — прошептала она. Мы подошли к велосипеду, привязанному к столбу. Уже сидя в седле, она, подцепив пальцем ожерелье у меня на шее, заметила: «Жемчужины… Да, это твой пропуск. Едва родившись, ты уже и шагу не могла сделать без них».

С тех пор прошло много лет, но этот случай из нашей с нею жизни вспоминается мне чаще всего. Я много думаю о нем. Интересно, почему, спрашиваю я себя, из всего пережитого вместе с Иларией в памяти неизменно всплывает именно это событие? И как раз сегодня, когда я уже в сотый раз задавала себе такой вопрос, мне вдруг пришла на ум поговорка: «У кого что болит, тот о том и говорит». При чем здесь это, спросишь ты. При том, очень даже при том. Этот случай так часто вспоминается именно потому, что то была единственная возможность что-то изменить. Твоя мама расплакалась, обняла меня; вот тут-то в ее коросте-кольчуге и появилась крохотная брешь, приоткрылась малюсенькая щелочка, в которую я могла проникнуть. А уж оказавшись внутри, я сумела бы действовать подобно гвоздю, который, едва войдет в стену, непременно пробивает ее, захватывая все больше и больше пространства.