Читать «Сатира, юмор (сборник)» онлайн - страница 67
Анатолий Никифорович Санжаровский
Это значит до точки…
И что тогда делать?
А как смеркнет… Такая ночь… Ворочаешься-ворочаешься, куришь-куришь… Не светает…
Первые две недели после Кузьмы и Демьяна еще спишь…
Потом и бедра болят, и бока болят, и локти болят…
Подкидной дурак?
Штука преотличная, так штаны протираются…
И опасная…
Две недели один знакомый день и ночь ляпал, а потом схватился, начал кукарекать и подбрасывать детей…
Девчат к девчатам, ребят к ребятам:
– До масти! – кричит.
Пособоровали – отошел.
Теперь не играет…
………………………………………………………
Так что же делать?
Не знаю.
Газеты выписывать, в клуб ходить, книжки читать, на агрономовы ходить беседы?
Если б в книжках рисовали червы да бубны, может, и читал.
Если б в клубе давали по лампадке, может, и ходил…
А так…
Тяжкое дело зима…
Что посоветуешь?
1925
Сенокос
Когда трава вянет…
Тогда она сереет и жолкнет, и стебель ее морщинками берется, и нет в ней жизни, той жизни, что и из стебля и из листа зеленого силою звенит…
Тогда опускает трава голову и ждет.
Она, наверное, знает, что придут белые штаны и белая рубаха, что будет дзинькать под бруском коса, что из той дырки под брылем вылетит:
– Господи, благослови!
И острая сталь вонзится в стебель…
Трава ляжет набок на покосе и засохнет…
И нет больше травы, а есть сено…
Сено с соломою перемешают, бросят в ясли…
И будут тереть когда-то зелено-буйную траву кобыльи или воловьи зубы.
А потом упадет она пометом в хлеве, соберут ее, польют водой и замесят из нее кирпичи.
И будут потом гореть кирпичи, и дымом улетят или останутся золой на огороде, где и будут век вековать, пока не затрубят трубы архангельские и не сядет отче наш на престол и не скажет:
– Товарищ Иван Кондратьевич Недодеримотня, а какого черта вы не удобряли золой пашню свою? Не знали, что зола для удобрения штука хорошая? А про это ж в газетах сколько писалось!
– Отче наш, – скажет Иван Кондратьевич Недодеримотня, – что еси на небеси… Если б знатье…
И скажет отче наш:
– Схватить Ивана Кондратьевича Недодеримотню и ввергнуть в печь огненную. Додрать ему мотню от пояса до пояса и посадить грешного на стерню его. Да колет стерня его ныне, присно и во веки веков.
И затрубят ангелы и архангелы в трубы среброголосые:
– А-а-а-ами-инь!
………………………………………………………….
Травушкина карьера…
Сереет когда-то зеленая трава, становится пепельной, жолкнет, роняет голову свою и ждет смерти…
………………………………………………………..
Когда вянет зеленая трава, тогда клепают косы. Тогда пробуют косы на палец, острят косы брусом и наостренем…
В ту пору на ярмарках и в кооперативных лавках долго выбирают косы, берут их за пупок, бьют носком об землю или об лавку и долго-долго к звону прислушиваются…
Звоном коса по селянскому уху бьет и рассказывает будущему хозяину, тверда ли она, мягка ли, уходиста ли…
Мягкая коса звенит долго, слабо-слабо:
– Ммяхка-а-а-аа…
Звоном крепкозвучным и коротким бьет твердая коса:
– Я такая!
Откладывается мягкая коса и берется твердая коса, клепается и на косовище набивается.
И на лугах всюду:
– Дзинь-дзинь! Дзинь-дзинь!
Траву косят…
……………………………………………………….
