Читать «Заря над степью» онлайн - страница 51

— О князь, я имею некоторый опыт в таких долах, — ответил Дамдинбазар. — Но для облегчения моей задачи попрошу вас выдать удостоверение, разрешающее мне сбор пожертвований среди верующих вашего хошуна на богоугодные цели; надо, чтобы об этом знал каждый чиновник, каждый арат и никто не чинил мне препятствий… И еще есть у меня просьба… Чтобы успешно выполнить ваше поручение, может быть, потребуется изобразить кражу лошадей из монастырских табунов или у какого-либо богача, а может быть, даже и у вас, о чем я, конечно, заранее извещу. Если вы дадите свое разрешение на ото, то очень скоро нам станут известны имена всех воров нашего хошуна, — похвастался лама.

— Я понял твой замысел. Ну что ж, давай попробуем. Но только есть здесь еще одно затруднение. Люди соседнего хошуна утверждают, что у них все очень честные и что воры эти из нашего хошуна. Было бы вдвойне хорошо, если бы ты доказал обратное. Вот так! Для начала я дам тебе два лапа на богоугодные дела. Разрешение на сбор средств выдаст чиновник. И запомни: обо всем будешь сообщать лично мне и больше никому. Понял?

Вскоре по всей округе распространился слух, что в хошуне Лха-бээса появился мудрый странствующий лама, разъезжающий на старом лохматом яке. Этот лама совершает чудеса. Утверждали, что водка, которую он наливает в хрустальную чашу для окропления, закипает без огня, а иногда даже окрашивается в розовый цвет. Некоторые говорили, будто сами видели, как в день полнолуния — в пятнадцатый день — монах опускал в чашу с архи свинцовый шарик и он вспыхивал ярким пламенем, что было добрым предзнаменованием. Если же шарик тонул, это сулило неудачу.

О чародее стало известно, что он избегает богатых, зато не обходит стороной рваные юрты бедняков, и пошла молва, что это не простой странствующий лама, а один из восьмидесяти святых Северной Монголии. Правда, кое-кто замечал иногда, что на рассвете из маленькой палатки ламы выходили женщины, но верующие люди по простоте душевной считали, что к мудрому ламе могут приходить в облике женщин хувилганы, а то и сам Савдаг.

Лама пророчил скорое наступление счастливой эры. Он рассказывал, будто голова бурхана Манджушри на изображении, которое висит в мукденском монастыре Махагал, вдруг повернулось лицом к западу, и утверждал, что это знаменует приближение конца маньчжурского господства. Недаром в послании богдо-гэгэна говорится, что для Китая наступают трудные времена. Богатство будет, но не станет людей, которые могли бы им пользоваться. Стало известно, что в Нанкине тайпины истребили всех маньчжуров и истолкли в ступках их драгоценности и жемчуга. И у нас наступит такое время, говорил лама. Китайские торгаши подавятся своим богатством, которое они нажили, притесняя и обманывая народ. Скоро придет конец господству маньчжуров и китайцев.

Дамдинбазар рассказывал, что один святой лама-умелец на средства, собранные у населения, уже чеканит из серебра книгу Джадамба. Как только будет вычеканена последняя буква этой книги, придет конец маньчжурскому господству и настанет пора царствования монгольских ханов. Народ изгонит китайских торговцев и возьмет присвоенные ими богатства себе.