Читать «Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно» онлайн - страница 43

Вот супермаркет «Консум», вот почта. На холме над рекой раньше была старая приемная участкового врача, а теперь здесь районная поликлиника и стоматологический кабинет. Выше по склону Хокан видит одну из трех здешних усадеб. Ее купил норвежец, который постоянно живет в Исландии, но периодически заезжает в Коппом, потому что ему нравится лесистая местность.

На западе Вэрмланда, за Омотфурсом, по эту сторону норвежской границы находится Коппом.

Главная дорога здесь узкая и длинная. Лес, просеки да куча комаров летом — вот и все, что здесь есть. Больше ничего примечательного. Ничего, что было бы самым старым, самым длинным или самым красивым в мире.

Мимо поселков вроде Коппома стараются проехать поскорее. Неохотно снижают скорость до 70 или 50 километров в час, когда того требуют знаки, и жмут на газ, как только поселок заканчивается.

Дом, где вырос Хокан, находится немного в стороне от главной дороги, на мысе. Хокан чуть не пропустил нужный поворот.

Отец постелил детям в гостиной. А Хокан ляжет в бывшей своей комнате.

Когда Йеспер и Никлас засыпают, Хокан с отцом идут на кухню и выпивают по стакану кефира. Они закусывают его имбирным печеньем. Отец зажигает свечку. Оба почти ничего не говорят.

Хокан взял детей и уехал.

На самом деле, они с Никласом и Йеспером просто навещают отца в Коппоме. Погостят тут несколько дней между праздниками, а к Новому году вернутся домой. Надо ведь Йесперу и Никласу повидаться иногда с дедушкой.

Но тайный замысел Хокана таков: в Коппоме он спокойно сформулирует письмо Анне, в котором напишет все, что не решался сказать в лицо. Он хочет дать ей время подумать. В эти дни им не надо будет спать под одной крышей, так что им обоим будет легче. Вот что задумал Хокан, но сказать не смог.

Он вообще ничего не сказал.

И именно потому, что он ничего не сказал, в этом отъезде как будто не было ничего особенного, но почему-то Анна побежала за ними в одних носках.

Словно она понимала, что в этот раз Хокан не просто уезжает, что она должна его остановить.

Но прямо у машины она застыла как вкопанная и так ничего и не сказала. На нее падал снег. Она съежилась и сжала руки на груди.

— Увидимся через несколько дней, — сказал Хокан.

— Позвоните, как доедете, — сказала Анна.

Они обменялись этими фразами, и это было последнее, что они сказали друг другу. Хокан сел в машину и стал выезжать из двора, а Анна попятилась назад. Делать было нечего. Никто ничего не сказал, ни единого слова, но казалось, что оба все знают и так. И Хокан уехал.

22.

Она осталась стоять на дорожке перед домом. Хокан с детьми только что уехали. Почему-то она побежала вслед за ними, словно забыла сказать что-то важное, но на самом деле сказать ей было совершенно нечего, и она так ничего и не произнесла.

Машина уехала, и вот Анна теперь стоит на дорожке перед гаражом.

Стоит на дорожке перед гаражом, у себя во дворе, но внезапно как будто перестает понимать, где находится. Она растерянно смотрит по сторонам, словно не узнавая даже себя. Некоторое время она рассматривает свои руки, точно не понимая, чьи они. Она стоит в одних носках на асфальтовой дорожке перед гаражом, у красного типового коттеджа в Эллагорде, километрах в двадцати от Стокгольма, под тяжелым серым небом, и она подошла к самому концу пути. Эта асфальтовая дорожка, этот дом у асфальтовой дорожки — это конец пути.