Читать «Вот так уходит день от нас, уходит безвозвратно» онлайн - страница 42

Наша гордость. Наша горечь.

Поликлиники и библиотеки, стоматологические клиники и музыкальные школы. Вот такая обустроенная жизнь, которая должна чего-то стоить. Ведь должна она чего-то стоить.

То, что есть, хочет жить дальше. Хочет остаться. Не исчезнуть бесследно. Всего-навсего.

Страна умрет без аграриев. Швеция умрет без машин.

Вы умрете без нас. Помните об этом.

Если умирает одно, следом умирает другое.

Заброшенные металлургические заводы, заколоченные приходские дома, закрытые бензоколонки. Он думал об этом всю осень. Только собственный страх не дал ему сделать это по-настоящему, сказать все вслух.

Все кончено.

Безнадежно кончено. Им больше некуда идти. Господи Боже! Кому нужны программы поддержки частных инициатив в регионах и помощь отдаленным районам? Кому нужны искусственное дыхание и отчаянная борьба за выживание, когда над всей Швецией нависло серое небо?

Хокан смотрит в зеркало на Йеспера и Никласа, заснувших на заднем сиденье. Хокан на секунду закрывает глаза, а когда открывает их снова, пытается представить сиденье пустым, без детей.

Когда что-то кончается, оно кончается. Когда за фильмом «Обитель ангелов» выпустили «Обитель ангелов-2», история все равно уже закончилась, и самое главное уже было рассказано.

И тем не менее все тогда пошли в кино. Хокан, Анна и все их знакомые. Потому что им очень хотелось, чтобы конец не наступал.

Снисходящая на мгновение благодать, долгожданный миг счастья.

Вот так же в детстве, когда на Рождество в три часа дня показывали мультики про Дональда Дака, Хокан старался не моргать, чтобы не пропустить ни одного кадра. А как-то раз он даже сфотографировал телевизор, в наивной попытке поймать чудо.

Он все еще хранит тот полароидный снимок.

На экране едва виден веселый Джимини Крикет. Весь смазанный. Неуловимый.

Потому что чудо невозможно поймать и удержать. Невозможно остановить мгновенье.

За «Обителью ангелов» может следовать «Обитель ангелов-2», но история уже рассказана, и ангелы там уже не обитают.

Мы требуем, чтобы чудо можно было в любой момент вернуть и пережить заново, раз за разом.

Мы требуем, чтобы за ушедшим поездом всегда приходил следующий.

Мы стоим на перроне, переминаясь с ноги на ногу. На станции уже погасли огни, замолкли громкоговорители. А мы все стоим и ждем.

Поезда, который не придет.

Потому что тот же поезд не может прийти снова.

Кто помолится за заблудившийся народ? Кто сложит ладони, падет на колени и прошепчет: Господи Иисусе Христе, будь милостив к нам!

Вот они мы, Господи, не ведаем, что творим, не знаем, что с нами творится.

Как нам жить дальше? Куда нам идти?

В Коппом они приехали совсем затемно. Хокан из машины смотрит на места своего детства, проносящиеся мимо в зимнем мраке. Каждый второй дом продается или заколочен. Здесь когда-то была школа. А здесь жил одноклассник Хокана. Здесь была цветочная лавка. Здесь — гостиница. Подумать только, в Коппоме когда-то были цветочная лавка и гостиница! Вот это были времена.